Книга Семь смертей Эвелины Хардкасл, страница 69 – Стюарт Тёртон

От отчаяния Даниель делает те же ошибки, что и я, как и предупреждал Чумной Лекарь.

Что бы ни случилось, мне нельзя становиться таким.

– Ну что, пойдем? – предлагает Даниель.

– Вы знаете, как вернуться в особняк? – спрашиваю я, внезапно осознав, что понятия не имею, как мы здесь оказались.

– Надо идти на восток.

– А где восток?

Даниель достает из кармана компас, кладет его на ладонь:

– Сегодня утром я позаимствовал его у Белла. Забавно, как все снова повторяется.

41

Деревья внезапно расступаются, мы выходим на топкую лужайку. В окнах особняка ярко горят свечи. Я рад возвращению. В лесу, несмотря на ружье, я все время опасался нападения лакея. Если шифровальная книжка действительно имеет такую ценность, как полагает Даниель, то наш враг тоже за ней охотится.

Он на нас вот-вот нападет.

В окнах второго этажа мелькают силуэты, по ступеням крыльца охотники поднимаются в золотистое сияние вестибюля, снимают кепки и куртки, оставляют на мраморном полу грязные лужи. Мимо проходит служанка с бокалами хереса на подносе. Даниель берет два бокала, протягивает один мне, чокается и одним глотком опустошает свой.

К нам подходит Майкл. Как и все мы, он выглядит уцелевшей жертвой Всемирного потопа; темные волосы, мокрые от дождя, липнут к бледному лицу. Смотрю на его часы: семь минут седьмого.

– Я послал слуг за трупом Стэнуина, – шепчет он, беря с подноса бокал. – Сказал, что наткнулся на него, возвращаясь с охоты. Они люди надежные, отнесут его в сарай. Сейчас его там не найдут, а завтра утром я вызову полицию. Простите, но нельзя, чтобы труп всю ночь оставался в лесу.

Он сжимает полупустой бокал; выпитый херес окрашивает бледные щеки слабым, еле заметным румянцем.

Люди понемногу расходятся из вестибюля. В углу уже стоят служанки с ведрами мыльной воды, недовольно морщатся, хотят побыстрее начать уборку.

Майкл трет глаза, смотрит на нас.

– Я сдержу данное отцом обещание, – говорит он. – Но мне все это не нравится.

– Майкл… – Даниель протягивает к нему руку, но Майкл отступает в сторону.

– Нет, не сейчас, – вздыхает он, даже не пытаясь скрыть разочарование. – Потом поговорим.

Он отворачивается и уходит к себе в спальню.

– Не обращайте на него внимания, – говорит Даниель. – Он считает, что я действовал из корыстных побуждений, и не понимает, как все это важно. Я уверен, что в этом блокноте – все нужные нам ответы. – Обрадованно, как мальчишка, получивший новую рогатку, он добавляет: – Мы почти у цели, Дэнс. Свобода близка!

– И как это произойдет? Вы просто уйдете отсюда? Или это я уйду? Нам обоим это не удастся, ведь мы – один и тот же человек.

– Не знаю. Наверное, Айден Слоун очнется, сохранив все свои воспоминания. Будем надеяться, что нас с вами он забудет, как дурной сон. – Даниель снова смотрит на часы. – Но сейчас лучше об этом не думать. Сегодня вечером Анна договорилась встретиться с Беллом на кладбище. Если верить ей, то лакею об этом известно и он тоже туда заявится. Мы должны его изловить. Значит, у нас есть часа четыре, чтобы разобраться с шифровальной книжкой. Переоденьтесь и приходите ко мне, подумаем вместе.

– Да, конечно, – киваю я.

Его хорошее настроение заразительно. Сегодня вечером мы разделаемся с лакеем и дадим ответ Чумному Лекарю. Мои остальные обличья готовят свои планы спасения Эвелины, а мне остается только придумать, как спасти Анну. Я отказываюсь верить, что она меня обманывает. Я не желаю оставлять ее здесь, ведь она мне так помогла.

Возвращаюсь к себе. Повсюду в доме жалобно скрипят половицы: гости готовятся к ужину.

Я им завидую. Мне предстоит опасное занятие.

«Очень опасное. С лакеем трудно справиться».

– А, вот и вы, – говорю я, оглядываясь, не подслушивает ли кто. – Правда, что вы – все, что осталось от настоящего Айдена Слоуна?

Мой вопрос остается без ответа. Внутри презрительно хмыкает Дэнс. Представляю, как суровый судейский охарактеризовал бы человека, который разговаривает сам с собой.

В полутемной спальне тускло горит огонь в камине. Слуги забыли зажечь свечи. Заподозрив неладное, я вскидываю ружье. В вестибюле егерь забирал у охотников оружие, но я свое не отдал.

Зажигаю фонарь у двери, замечаю в углу комнаты Анну. Она стоит неподвижно, невыразительно смотрит на меня.

– Анна! – удивленно восклицаю я, опустив ружье. – Что слу…

За спиной скрипят половицы. В боку вспыхивает боль. Меня тянут назад, заскорузлая ладонь грубо зажимает мне рот. Оборачиваюсь, оказываюсь лицом к лицу с лакеем. Губы его кривятся в ухмылке, колючий взгляд царапает лицо, будто хочет раскопать что-то внутри.

Жуткие глаза.

Из зажатого рта рвется крик.

Лакей поднимает нож, медленно проводит кончиком по моей груди и вонзает клинок мне в живот. Удары сыплются один за другим, боль нарастает, ширится, и потом не остается ничего, кроме боли.

Мне до ужаса холодно. И покойно.

Ноги подгибаются. Лакей подхватывает меня на руки и бережно укладывает на пол. Смотрит мне в глаза, впитывает сочащуюся из них жизнь.

Открываю рот, но не могу издать ни звука.

– Беги, кролик, – говорит лакей. – Беги.

42

День второй (продолжение)

С криком приподнимаюсь, но меня тут же прижимают к кровати.

– Это он? – спрашивает лакей, оглядываясь на Анну, стоящую у окна.

– Да, – дрожащим голосом отвечает она.

Лакей склоняется ко мне; дыхание, пахнущее пивом, согревает щеку.

– Недалеко ускакал, кролик, – хрипло говорит он.

Нож вонзается мне в бок, на простыню струится кровь, унося с собой мою жизнь.

43

День седьмой

Кричу в удушливой тьме, приваливаюсь к стене, подтягиваю колени к подбородку, невольно сжимаю бок, там, куда в дворецкого вонзился нож, проклинаю свою глупость. Чумной Лекарь не солгал – Анна меня предала.

Мне дурно. Подыскиваю в уме какие-то объяснения, но я ее видел своими глазами. Все это время она мне лгала.

«И не она одна».

– Заткнись, – сердито говорю я.

Сердце колотится, дыхание перехватывает. Надо успокоиться, а то никакого толку не будет. Не могу отделаться от мыслей об Анне, ни о чем другом думать не в состоянии. Только сейчас понимаю, что именно в ней находил покой.

Она меня утешала.

Она была моим другом.

Ворочаюсь, пытаюсь сообразить, где нахожусь и грозит ли мне опасность. На первый взгляд – нет. Плечи с обеих сторон касаются стен, на уровне правого уха в щелку сочится свет, слева какие-то коробки, а у ног – бутылки.