Книга Ричард Длинные Руки - фюрст, страница 49 – Гай Юлий Орловский

Ордоньес заорал и с занесенным над головой мечом сбежал с мостика. Я выстрелил еще трижды, затем уронил лук на доски и выхватил арбалет. Первый выстрел разнес дно драккара, что приблизился как раз с яростно ревущей командой абордажников. Гребцы бросили весла, глядя с ужасом на огромную дыру, из которой мощно хлынула вода.

Приободрившись, я начал торопливо натягивать тетиву и стрелять в подошедшие вплотную к борту корабли сверху вниз. Там началась паника, я перенес обстрел на корабли, что еще только подходят, им всаживал заряды в бока, стараясь пробить доски ниже уровня воды.

На палубе дикие вопли, нападающих постоянно сбрасывают на поживу акулам. С десяток кораблей опустели, даже гребцы пытаются забраться по высоким бортам на каравеллу, кое-где удалось разрезать сети, в дыры то и дело проскакивают наиболее отважные, их добивают прямо на палубе, но сети рубят уже с двух сторон…

Я стрелял и стрелял, на палубе каравеллы чужаков появляется все больше, идет кровавый бой, двое ухитрились взбежать даже на капитанский мостик. В первого я успел всадить болт, во все стороны брызнула кровь и разлетелись куски мяса, второго саданул рогом арбалета по лицу, и тот упал навзничь, обливаясь кровью.

Вебер Кронберг, Питер Мертон и баннерет Хельм, чувствуя некую общность, встали спинами у грот-мачты и яростно отбивают остервенелый натиск.

У их ног столько трупов, что капитанами стали явно не только за громкие голоса и повелительные жесты.

Ко мне на мостик больше пока никто не прорвался, я развернулся и продолжил расстрел чужих судов. Парусники окружили нас со всех сторон, но из-за окруживших весельных подойти для абордажной атаки не могут, а «Богиня Морей» упорно двигается прежним курсом, хоть и совсем медленно, переворачивает и топит тех отважных, что загораживают дорогу.

На палубе среди гама, лязга мечей и шума постоянно прорывается зычный голос Ордоньеса. Адмирал подбадривает, страшно ругается, просто орет в боевом азарте, я сперва не поверил себе, но ощутил нутром, что корабль захватить островитянам не удалось, и, похоже, не захватят: впереди уже видна чистая вода…

Последние из парусников даже попытались уйти от столкновения, но двое столкнулись сами из-за сложных маневров против ветра, третий потопили мы, просто пустив его под днище. На остальных лишь орали в бессилии и потрясали обнаженным оружием.

Преисполненный мстительной злости, я успел всадить болты в три корабля, там образовались такие дыры, что ничем не заделают, а «Богиня Морей» тем временем вышла на свободную воду и понеслась под всеми парусами.

«Ужас Глубин» двигается следом, мне показалось что ему досталось куда больше, чем нам. Ордоньес поднялся на капитанский мостик, ногой пнул распростертого с залитым кровью лицом чужака.

— Еще жив? Допросим. Как вам такая схватка?

Ответить я не успел, из «вороньего гнезда» донесся вопль:

— Сигнал от капитана Алана, сэр!

Ордоньес крикнул живо:

— Что передает?

— Просит остановиться. У него что-то серьезное.

Ордоньес тут же рявкнул страшным голосом:

— Спустить паруса!.. Шлюпку на воду!.. Немедленно!

Я не сводил взгляда с «Ужаса Глубин», выглядит потрепанным, даже двигается как-то тяжело, но все-таки тревога адмирала кажется чересчур поспешной.

— У них большие потери, — объяснил я. — Ему досталось даже больше…

— Если Алан сказал, — ответил Ордоньес, не оборачиваясь, — что повреждения серьезные, то они… очень, даже очень. Я Алана знаю как облупленного.

Я молча сбежал с мостика и первым запрыгнул в опускающуюся лодку. Матросы поспешно расхватывали весла. Ордоньес с мостика смотрел нам вслед неотрывно, лицо стало настолько серьезным, что я забеспокоился, как бы «Ужас Глубин» не затонул до того, как поднимемся на борт.

Нам сбросили веревочную лестницу, я встал на первую перекладину и понял, что подниматься придется намного проще. Руку мне подал сам капитан Алан, волосы слиплись от крови, на скуле длинная багровая царапина.

— Ваша светлость, — сказал он напряженным голосом.

— Капитан, — ответил я. — Что у вас?

Он сказал быстро:

— Корабль поврежден, сэр. Борт пробит ниже ватерлинии в трех местах!.. Мы не успеваем вычерпывать воду!

— Уходим! — крикнул я. — Немедленно поднять все паруса! Уходим в море! Подальше!

Он ответил в недоумении:

— Корабль не спасти, милорд!

— У тебя будет корабль, — гаркнул я. — Вдвое больше этого!.. Если не втрое. Но сейчас надо уйти в море как можно дальше, чтобы с острова не увидели нашего поражения. Пусть думают, что корабль остался на плаву, а мы его починили. Не дадим им радоваться! Пусть все считают нас непобедимыми, а корабли — непотопляемыми:

Он крикнул:

— Будет сделано, милорд!

Я остался на «Ужасе Глубин» и помогал, как мог; они в самом деле держались, выбиваясь из сил: лучшие пловцы ныряли и подводили пластыри из запасных полотнищ для парусов, закрывая ими пробоины. Воду вычерпывали из трюмов все, кроме тех, кто управляет парусами, однако каравелла продолжала, хоть и очень медленно, наполняться водой и погружаться.

Ордоньес прислал всех свободных матросов, и те тоже вычерпывали, латали щели, затыкали дыры, но корабль трещал и начинал распадаться на части.

Пловцы поднырнули с канатами под днищем на другую сторону, каравеллу связали в трех местах, буквально спеленали, поврежденные доски сдвинулись и пропускают меньше воды, но все равно этих щелей сотни, вода заливается в корабль неудержимо и со все большим напором.

— Продержаться! — орал Ордоньес. — Пока не скроется их проклятый остров! Да не увидят нашего позора…

И хотя не позор отступить, пусть и с тяжелыми потерями, перед во много раз превосходящими силами, но и у меня осталась горечь сокрушительного поражения, слишком уж хорошо все начиналось.

К вечеру я перебрался на флагман, оттуда не сводил взгляда с «Ужаса Глубин». Последний из островов, вблизи которых разыгралась битва, скрывается из вида, но и борта каравеллы опустились так, что волны вот-вот начнут перехлестывать на палубу.

С корабля торопливо спускают все лодки, я видел, как матросы перебираются через борт с заплечными мешками, каждый ухитрился забрать все ценное и личные вещи, а когда первые лодки приблизились к «Богине Морей», я слышал яростные проклятия в адрес островитян.

Ордоньес сам подавал руку поднимающимся по веревочным лестницам, хлопал по плечам, а капитана Алана крепко обнял и прижал к груди.

Новоприбывшие угрюмо выстроились вдоль борта, их еще предстоит распределить по новым местам, я спустился с мостика и прошелся перед ними, всматриваясь в лица.

— Обещаю, — сказал я громко, — и торжественно клянусь!.. Вы все получите новенький корабль побольше этого, помощнее и намного маневреннее!