Книга Девушка по имени Москва, страница 35 – Ринат Валиуллин

«У меня же есть дочь, точно где-то была» — вдруг очнулась она, дочке захотелось порисовать, она вылила карандаши из стакана и те растеклись. А потом был еще и бассейн полоный разноцветных шаров дети купались в щащтье. у детей свое счастье на букву щ. щас, сию минуту ее зввтра не вчера, а сейчас. «Щастье, щастье» — лепетала дочь.

Авечером было дома кино, с Дапкунайтли. в жизни америка только в кино. голливуд — священный лес, а потом уже просто дрова кино для деевян людей они думали что на гребне волны успеха нет задубели в глупой улфбке этому храму нужна была поддержка, загар отдфх а не всеночное бдение у стены с4олько стен отштукатирили эти руки, сколько км обоев проложили, да красиво хот вернуться, только какие обои не приклей все равно стены. стенания стенгазеты уюта, читайте гости о нашей счастл жизни, бесчувств и повлияла общение стало для них самым дорогим они стали вкладывать в него деньги. В лифте встретилась бабушка, как она сказала: «отпускала погулять японский кактус» Во дворе у нее был садик с кучей растений, осенью она заносила обратно теплолюбивых. Смешная, ей 86, она никогда не здоровалась, никогда никого не узнавала, кроме своих внуков, может, так и надо. Встречаешь людей каждый день как в первый раз и жизнь становится такой яркой, такой интересной. Я набирала чайник, вода была неровной нервничала от яркого света она пыталась закрыться. Разбудили. Я набрала чайник и закрыла кран. Дочь спит, буду пить чай одна с печеньем. Я одна, печенья много, важно выбрать свое. Я долго выбирала, будто на всю жизнь. Будто это выборы президента или супруга. Выбрала «юбилейное» — на, теперь люби меня, я пока буду тебя есть. Макнула печенье в чай, снова вспомнила бабушку. Печенье отвалилось и поплыло по чашке. Надо сходить в Эрмитаж с дочкой, когда проснется.

* * *

Кирилл вспомнил Эрмитаж. «Может быть, в этом человеческий провал? — Стремление образовать себя через деньги стало базовым, в то время как образовывать надо через искусство». Снова вернулся к тексту. Что-то Кирилл уже получил от Мефодия ранее из этого текста. Расшифрованное и запротоколированное. Кое-что ему удалось добыть самому из этого гранита эмоций. То, что вначале казалось ему полной рутиной, постепенно затягивало. Когда он улавливал смысл, то начинал мурлыкать себе под нос любимое «хе-хе-хе-хе».

— Что ты думаешь об этом? — спросил он вошедшего Мифу и показал ему:

Меня взломали! Если у вас будут просить денег от моего имени. Не давайте.

— Стоит только стать женщиной — и все.

— Что все?

— Нужно все начинать сначала. Строить новый бизнес отношений.

— С чего ты решил, что это женщина?

— У них пароли слабые.

— В этом ты прав. А в остальном все зависит от порядочности. Знаешь закон порядочной женщины?

— Какой?

— Эх, а еще юрист. Закон порядочной женщины: никогда не отдаваться обстоятельствам.

— В данном случае обстоятельства оказались сильнее. Думаю, что ящик вскрыли. И воспользовались адресом для спамов.

— По крайней мере можно узнать, сколько у человека настоящих друзей. Если хоть кто-нибудь что-то ей отправил. Хе-хе, — рассмеялся тихо Кирилл. — Тут еще есть похожие варианты:

Мою страницу взломали. Теперь я знаю, кто мне друг, кто так, подруга. Всех, кто не отправил деньги, удаляю из друзей.

— Есть что интересное еще?

Кофе тоже секс, если сварить с душой.

— Люди помешаны на кофе.

— Пропаганда.

Мир велик, либо ты понимаешь, что, как ни крути, тебе тоже есть место под солнцем, либо меняй ударение в слове велик и крути педали в поисках этого самого места.

— Никогда не катался на велосипеде, — задумался Мефодий. — Отчего такое удивление на твоем лице?

— Ты удивительный.

— Говоришь, будто между нами уже что-то было, — отпарировал Мифа.

— Не преувеличивай. Ты даже не снишься мне больше.

— Потому что у тебя бессонница.

— Не было между нами ничего, не волнуйся. Но твоя чушь мне понравилась. Захотелось покрутить педали.

— Может быть, сразу перейдем на «ты».

— А может быть, сразу — на «мы».

Оба разжали заразительно. Чувство юмора разогнало облака на небе.

— Между вами что-то было?

— С чего ты взял? Ничего, ничего между нами не было, — посмотрела она искренне, — …только кожа, — добавила, переломив сомнение.

— Не верю. Женщины, как и политики, не умеют говорить правду.

— Умеют, просто они ее нивелируют по-своему: им свойственно преувеличивать. Чаще либо не договаривают, либо перегибают палку. Но с политикой хорошее сравнение. Вот в тему:

Трубопроводы еды, слов. Нефти, газа. Пук Земли кончится, от страны останется только пук. Только трубы с чувствами забиты и не могут медные играть. А общество со всеми своими институтами и собраниями — это бригада для обслуживания чьих-то трубопроводов. Платят, как правило, мало, но и этим должны быть довольны. Потому что всегда найдется кто-то, кто готов работать за копейки. Люди недовольны властью, власть — ими. Это закон трения. Одни мало платят, другие плохо работают. Впрочем, работают плохо и те и эти. Первые бастуют, первые увольняются, первые стоят в очередях последними. Интересно, если не платить зарплату чиновникам, они ушли бы со своих мест?

— Смешной вопрос, — улыбнулся Кирилл. — Надо уметь постоять за себя.

— Ты про очередь?

— Все время стоять на своем тоже своего рода очередь.

— Я понимаю, а лежать? — улыбнулся в свою очередь Мифа.

— Можно уснуть. Надо общаться. Общение — самое дорогое, что есть у человека, те, кто это понял, давно уже богаты и в прямом, и в переносном смысле.

— Ты про связь?

— Да, связи решают все. Все ведущие компании торгуют связями. Обогащаются на самом дорогом для человека — общении. По сути, продают воздух. Связывают людей и назначают за это свой тариф.

— Ладно, до связи, давай вечером еще зайду, — все еще улыбаясь, потянулся к выходу Мефодий.

— Хорошо, я еще почитаю.

* * *

Кирилл выписал еще несколько интересных мыслей. Он любил писать от руки. Иногда изгалялся от левой, как сейчас, чувствуя, что левое полушарие перегружено.

— Лучшая книга та, которую еще не написали, но уже прочли.

— Лучшая книга — которую ты пишешь сам. Вообще писать книги полезно. Можно вылечить кучу болезней, убить уйму своих тараканов. Писанина — это дезифекция. Это вам не телевизор смотреть.

— Я давно уже телевизор не смотрю. Мне надоели идеальные люди, их пластиковые лица, хочется видеть настоящие, без грима на чувствах.