Онлайн книга «Башня рассвета»
И снова тишина. – Я все думала, когда же у тебя появится хребет, – насмешливо бросила принцесса. Хасара удалилась, оставляя мокрые следы. Рению обуял новый приступ смеха. Ириана перехватила взгляд Шаола. Его рука медленно вернула меч в ножны. Зрачки сузились. Он сообразил – их не убьют. – Думаю, пора идти спать, – тихо сказала Ириана. – Я бы поторопилась сделать это до ее возвращения, – посоветовала Рения, продолжая захлебываться от смеха. Ириана кивнула. Взяв Шаола за руку, она повела его к шатрам. В темноту с точками мерцающих факелов. Чем же был смех Рении и Кашана? Все мысли Ирианы сосредоточились на этом. Отчасти их удивил ее поступок. А помимо удивления… они сделали ей подарок. Подарок ко дню рождения: спасли ее и Шаола от виселицы. И принц, и Рения отлично знали, насколько опасными бывают скачки́ настроения Хасары. Идя к шатру, Ириана мысленно благодарила обоих за этот прекрасный подарок. Наорать на Ириану было бы проще всего. Спросить, как ей вообще могло взбрести в голову столь безрассудно рисковать жизнью. Несколько месяцев назад он бы наорал, не задумываясь. Такое желание не оставляло его и сейчас. Оказавшись в просторном шатре Ирианы, Шаол продолжал успокаивать внезапно пробудившийся инстинкт бойца. Все его навыки мгновенно ожили, едва он увидел, как его и Ириану со всех сторон окружают гвардейцы охраны, готовые пустить в ход свои мечи. В самой глубине души он был до дрожи в коленях благодарен судьбе, что ни с кем из этих караульных он не упражнялся на плацу. Случись что, ему бы не пришлось делать нелегкий выбор, пересекая опасную черту. Но Шаол видел ужас в глазах Ирианы, когда та сообразила, что́ сейчас произойдет. И произошло бы, не вмешайся возлюбленная принцессы и Кашан. Они разрядили опасную напряженность. Ириана сделала это для него. Отплатила за отвратительные, издевательские слова Хасары. И по тому, как она ходила по шатру, кружа между диванчиками, столиками и подушками, Шаол понимал: она догадывалась, что именно он хочет ей сказать. Он присел на изогнутый подлокотник кресла, упер трость в пол и стал ждать. Ириана подошла к нему. В этом пурпурном платье она была завораживающе красива. Накануне обеда, увидев ее в нем впервые, Шаол лишился дара речи. И не только оттого, насколько ей шло это платье. Оно удивительно подчеркивало соблазнительные округлости ее тела и оттеняло цвет кожи. – Прежде чем ты начнешь на меня кричать, – заявила Ириана, – должна тебе сказать: случившееся еще раз доказало, что мне не следует выходить за принца. – Пожив бок о бок с другим принцем, я бы тебе возразил. Ириана взмахнула рукой и снова принялась ходить взад-вперед: – Я знаю: это было глупо. – Не то слово. Чудовищно глупо. Ириана зашипела. Не на него. На событие, едва не стоившее ей жизни. На свой характер. – Но я ни о чем не жалею. Шаол улыбнулся одними губами: – Эту картину я запомню до конца своих дней. Он не преувеличивал. Зрелище летящей вверх тормашками Хасары, перекошенное лицо и истошный вопль перед падением в воду. – Неужели это тебя так забавляет? – То, что ты рисковала жизнью? Ничуть. Но я получил большое удовольствие, наблюдая, как ты дала волю своему необузданному характеру. Особенно приятно, что взрыв был направлен не на меня. – Я не считаю свой характер необузданным. Шаол прищурился, глядя на нее: – Я знаю достаточно людей, чьи характеры отнюдь не шелковые, и ты, Ириана Торас, занимаешь среди них одно из самых высоких мест. – Наряду с Аэлиной Галатинией. По его лицу пробежала тень. – Ее бы очень позабавил вид Хасары, летящей вверх тормашками в пруд. – Она и в самом деле выходит замуж за того фэйского принца? – Возможно. У них все шло к тому. – Тебя это огорчает? Ириана постаралась, чтобы Шаол счел ее вопрос обыкновенным любопытством, от которого не свободны даже целительницы. Но он, отвечая, обдумывал каждое слово. – Аэлина была очень важна для меня. Она и сейчас важна, хотя в другом качестве. А какое-то время мне было тяжело. Мечтал, строил замыслы на будущее, и вдруг – резкий поворот. Особенно когда мечты касались ее. Ириана наклонила голову. Свет фонаря плясал на ее локонах. – Почему? – Когда я встретил Аэлину, когда полюбил ее, она была не… Словом, тогда она звалась другим именем. И была другим человеком. Наши отношения разрушились раньше, чем я узнал правду, но я догадывался. Мне так казалось. Когда я узнал, что она и есть Аэлина, что между нею и Дорином… – Ты ведь ни за что не оставил бы Адарлан. И его. Шаол водил пальцами по гладкой поверхности трости: – Думаю, она тоже это знала. Раньше меня. Но она все равно… Наступил момент, и она уехала. Долго рассказывать. Она поплыла на Вендалин одна. Там она и встретила принца Рована. А из уважения ко мне, поскольку наши отношения не полностью оборвались, она ждала. Они оба ждали. Когда же Аэлина вернулась в Рафтхол, все кончилось. В смысле между нами. Можно сказать, мы официально расстались. Отвратительным образом. Я вел себя скверно, и она не лучше, поэтому… Потом мы помирились, и они ушли вместе. Так и должно было случиться. Они… если ты когда-нибудь их встретишь, сама поймешь. Аэлина чем-то напоминает Хасару. С нею рядом нелегко. И понимать ее непросто. Аэлина всех пугает. Но только не его. Шаол усмехнулся: – Потому Аэлина и полюбила Рована, хотя поначалу была готова его пришибить. Рован видел и видит ее насквозь, и он не испугался. – А ты, значит, испугался? – помолчав, спросила Ириана. – В моей жизни это было тяжелое время. Все привычное рушилось. И она… Изрядную долю вины за происходящее со мною я возлагал на нее. Даже начал считать ее чудовищем. – Так она чудовище или нет? – Это смотря кого спрашивать. – Шаол разглядывал затейливый красно-зеленый узор ковра под ногами. – Сейчас я так о ней не думаю. Никому другому я бы не доверил вести эту войну. Кроме Аэлины, я бы никому не доверил разгром Мората. Даже Дорину. Если существует способ победить, она найдет этот способ. Возможно, дорого заплатив, но найдет. Он покачал головой: – Мы как-то забыли про твой день рождения. Поговорим о чем-нибудь более приятном. Ириана не улыбнулась: – Ты ведь ждал Аэлину, пока ее не было. Ждал? Знал, кто она на самом деле, и все равно ждал. В этом Шаол не признавался себе даже в мыслях. |