Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - гроссфюрст»
|
Они насели на меня вдвоем, я защищался легко, не забывая смотреть по сторонам, затем ударил одного краем щита в забрало шлема, а на второго обрушил тяжелый удар мечом. Оба рухнули, я бросил арбалетчикам: — Займитесь! В их руках моментально появились узкие ножи с трехгранными лезвиями, настоящие мизерикордии. Я кивнул на них вопрошающие взгляды, простолюдины такое понимают быстрее лордов, что меня, как благородного человека, конечно, не красит, однако эта низменность запросов, назовем ее демократическими ценностями, позволит руководить королевством эффективнее и с меньшими затратами. Издали, с той стороны стены, донесся далекий крик, радостный и победный. Барон насторожился. — Что это? — Завершение, — ответил я с мрачным удовлетворением. — Конец операции. — Какой? — Нашей, — объяснил я. — Это герцог думал, что он ее замыслил и проводит, на самом деле это мы держали все нити! Он прошептал с суеверным ужасом: — Ваша светлость… — Отряды сэра Клемента Фицджеральда, — объяснил я, — скрытно вышли из восточных и западных ворот и с двух сторон ударили по лагерю герцога. В конце концов, там обоз, кони, материальные ценности… Теперь уже наши, понятно, по праву справедливого демократического выбора. Группой рыцарей герцога, прорвавшейся на эту сторону ценой великих потерь, командует высокий воин с решительными жестами, умело перестраивает, свирепо орет, заставляя укрываться щитами. — Кто это? — спросил я. — Зигмунд Лихтенштейн, — ответил виконт Рульф. — Кто он? — потребовал я. — Барон из дальних северных областей Турнедо, — сказал он быстро. — С ним его верные вассалы, сыновья, братья, шестеро или семеро дядей… — Слоны, — сказал я, — а не люди. — У него самые крупные владения на севере Турнедо, — сообщил он. Я вышел вперед и заорал: — Прекратите! Предлагаю переговоры!.. Не сразу, но схватка затихла, поединщики отступили друг от друга, все еще закрываясь щитами и бросая друг на друга ненавидящие взгляды. Я закричал: — Герцог погиб!.. И все знатные лорды убиты!.. Но вы сражались настолько доблестно, что я, Ричард Длинные Руки, преклоняюсь перед вашей доблестью и разрешаю уйти. Со стороны турнедцев вперед шагнул этот самый сэр Зигмунд, в самом деле гигант, с головы до ног в доспехах из металла со знакомым синеватым оттенком, узнаю работу гномов. — Снова ловушка? — проревел он в ярости. — Нет, — ответил я честно. — А почему вдруг? — Я рыцарь, — ответил я с достоинством. — Ваш герцог, да примет Господь его душу с миром, сам погиб и других погубил, не подумав о том, что за эти несколько дней мы сумеем поставить какие-то ловушки, чтобы компенсировать нашу малочисленность. Но вот вы, сэр Зигмунд, действовали очень решительно и умело. Думаю, если бы повели турнедское войско вы лично, нам пришлось бы намного труднее. Возможно, мы не удержали бы город… Он слушал все еще с недоверием, но от похвалы выпрямился, расправил плечи, а глаза в прорези шлема гордо блеснули. За его спиной рыцари громко закричали хриплыми голосами, ударили рукоятями мечей и топоров в щиты. — Ваш лагерь наши люди только что захватили, — сообщил я, — но вам вернут ваших коней и все личные вещи. Я благодарю вас за красивый бой, который вы показали моим рыцарям. В рядах моих воинов царило замешательство, только сэр Вайтхолд, еще не понимая, зачем я такое говорю, крикнул с задором: — Слава Ричарду Длинные Руки!.. Слава великому рыцарю! Воины привычно откликнулись: — Слава! — Да здравствует! — Ура… — Слава его светлости… Я вскинул руку, крики умолкли. — Никто не выстрелит больше, — заверил я. — Вы можете взять с собой раненых. Убитых похороним с воинскими почестями на городском кладбище. Для раненых вам выделят повозки. Зигмунд Лихтенштейн отсалютовал мне обнаженным мечом, затем торжественно поклонился. — Сэр Ричард, — произнес он сильным голосом полководца, — я счастлив, что судьба столкнула меня со столь рыцарственным противником. Мы уходим и сохраним о вас память, как о человеке, кто умеет ценить доблесть и… ценит ее. Я поклонился в ответ, он сделал знак своим, рыцари повернулись и двинулись через пролом обратно, старательно огибая яму по краю. — Отправьте, — сказал я сэру Вайтхолду, — наших ратников, пусть помогут им нести раненых. — Да, ваша светлость! Это очень благородно, ваша светлость! — Еще бы, — буркнул я, — вы меня еще не знаете, какое я золото… Из ямы наши воины начали вытаскивать убитых и раненых, помогая людям Зигмунда Лихтенштейна. Из рыцарей в яме осталось в живых не больше десятка, но не все выживут, я позволил положить их на телеги и приготовить к отправке с сэром Зигмундом. Большинство получили сильные ушибы, многие задохнулись под тяжестью обрушившихся сверху закованных в железо тел, почти никто сейчас не мог стоять на ногах. Сорок три знатных рыцаря, в том числе и герцог, были поднятые наверх уже бездыханными, были положены отдельно на разостланные на земле их дорогие плащи. Священник торопливо прочитал отходную, я тоже склонил голову и громко сказал несколько слов молитвы. Рядом со мной встал Зигмунд, он то и дело косился на меня в удивлении, еще не встречал человека своего роста, но когда заговорил, голос его был полон почтения: — Я тронут, сэр Ричард, что вы отдали дань уважения своему противнику. Господь зачтет это на небесах, а здесь, на земле, я скажу откровенно, что хоть мы и противники, но больше всего я предпочел бы стоять с вами на одной стороне. Я ответил с учтивым поклоном: — Сэр Зигмунд, как рыцарь рыцарю я заявляю, для меня было честью и удовольствием общаться с вами. Когда они вернулись в лагерь, где наши уже побывали и кое-что прикарманили, ко мне подошел сэр Клемент, спросил тихонько и с неудовольствием: — Зачем вы их отпускаете? — Не хочу терять людей, — ответил я. — Да и какой смысл? Город остался за нами. — Но все-таки… Я сказал наставительно: — Это прекрасные рыцари. Я был бы мелок, если бы не проявил благородство и не отпустил их с почестями. С их стороны остались только лучшие из лучших! Он с хмурым видом развел руками и отошел в сторону. Зато с другой стороны бочком приблизился командир арбалетчиков, которому я давал деликатное поручение. |