Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - гроссфюрст»
|
— Леди Ванесса, — произнес я. Она подняла голову, лицо грубоватое, выдвинутые надбровные дуги, крупные скулы, ограничивающие глазные впадины снизу, на меня из щелей взглянули острые, как буравчики, серые глаза. — Ваша светлость… Я спросил вежливо: — Что привело вас к нам, леди Ванесса? Она ответила, глядя снизу вверх: — Ваша светлость, я прошу не отбирать моих владений, они принадлежат моим детям, а также моим братьям! — А где ваш муж? Она заколебалась на миг, но я тоже смотрю с той же строгой внимательностью, и она ответила, как я понял, честно: — С Его Величеством ушел в Армландию. Я не получала еще от него вестей. — Леди Ванесса, — произнес я размеренно, меня слушает весь зал, нужно следить за каждым словом, — я не сделаю ничего из того, что не сделал бы на моем месте Его Величество король Гиллеберд… вы понимаете, что это значит. Я за преемственность власти. Перемены — хорошо, но стабильность порой еще лучше. Она поднялась по едва заметному шевелению моих пальцев, я чувствовал поганенькую гордость, что уже герцогини передо мной вот так склоняются и ждут, когда будет позволено встать, сэр Вайтхолд тоже довольно хрюкнул. — А она еще ничего… — У нее очень выразительные глаза, — согласился я. — Да, — подтвердил он, — крупные, навыкате… И такие открытые! То, что нам больше всего нравится. Барон Саммерсет, что стоит с ним плечо в плечо за спинкой кресла, в недоумении посмотрел на герцогиню с ее крохотными поросячьими глазками, потом на нас, снова перевел непонимающий взгляд на леди. — Садитесь рядом, — велел я. — Оба кресла свободны, королевы у меня нет. Глаза — зеркало души, верно? Оба вышли из-за спинки трона, важно сели, сэр Вайтхолд согласился учтиво: — Прекрасные глаза. Такие радуют, не так ли?.. Интересно, что она скажет, когда все-таки отнимете ее владения… Я сказал наставительно: — Нельзя закрывать рот тому, кто открывает тебе глаза! — И чем больше их откроет, — подтвердил сэр Вайтхолд, — тем лучше. Мы должны видеть… гм… всю правду. Барон не выдержал, проворчал: — Странные у вас какие-то вкусы. Глаза да глаза… в женщине самое главное вовсе не глаза. — А что? — полюбопытствовал сэр Вайтхолд. — Неужто ноги? С того места, откуда растут? Эх, барон, низменные у вас вкусы. То ли дело у нас, нужно быть одухотворенным, мы же благородные люди! И подаем пример турнедцам. Ваша светлость, какие примеры им еще надо подать? Я ответил в затруднении: — Гиллеберд так все наладил, что лучше ни во что пока не вмешиваться. Королевство вот уже много лет на подъеме, народ все богатеет, золото в казну льется рекой… это одна из причин, почему Гиллеберд решился на экспансию. Но мы и без войны найдем куда потратить золото… Сэр Вайтхолд спросил нерешительно: — Пиры?.. Турниры с большими призами?.. — Можно построить большой кафедральный собор, — предложил барон. — А в соборе служить будет уже епископ, а то и архиепископ. — Пойти войной на соседей, — сказал сэр Вайтхолд. Барон изумился: — На кого? — Справа от Турнедо расположены Бурнанды, — объяснил он, — а слева — Шателлен. Шателлен — союзник, а Бурнанды почему нам не помогли? Барон сказал ворчливо: — Тогда можно бы и на Скарлянды или Гиксию, они хоть и соседи Варт Генца, но и Турнедо касаются краешками. — Та часть Турнедо отходит Варт Генцу, — напомнил я, — так что касаться не будут. Да и с чего у вас такая блажь насчет нападения и вмешательства в суверенные дела других держав? У нас политика мирного сосуществования с разными режимами, в том числе и самыми людоедскими, нарушающими права, свободы и обмен информацией. Они ж права своего нарушают, не нашего! Ну и пусть там нарушаемые борются, а то ждут помощи из-за нашего бугра!.. В общем, никаких войн. Сосредоточимся на мирной экспансии и порабощении. Ага, мелькнуло зло, щас насосредотачиваюсь, как же. Забыл, что в Сен-Мари вот-вот все рухнет? Вторжение в Гандерсгейм с моря, угроза пиратов уничтожить порт и заодно Тараскон, козни Кейдана, а еще ряд лордов затаились, копят силы втихомолку, вон лучший полководец Сен-Мари герцог Вирланд Зальский так и сидит за высокими стенами в своем городе… В зале заиграла музыка, пышно одетые рыцари начали церемониальные танцы строем перед точно так же выстроившимися в ряд ледями, очень строгими и неподвижными, одновременно ножку вправо, ножку влево, теперь поворот, как будто наблюдаю сложную механическую игрушку с заводными фигурками… Мои советники чуть утихли, потом начали предлагать другие варианты, как жить дальше интересно и, главное, красиво, все один фантастичнее другого. Я слушал, слушал, наконец они умолкли и смотрели с ожиданием, что же выберу. Я скривился. — Ну вы и хозяйственники!.. Сразу все по ветру пустить, как же, мы щедрые… нет уж, богатства надо приумножать. — Копить? — переспросил сэр Вайтхолд с отвращением. — Я сказал «приумножать», — напомнил я, — а не копить! Разницу не видите? Ладно, я вас научу не только драться. Вы у меня такими хозяйственными и прижимистыми станете… Сэр Вайтхолд спросил с подозрением: — Ваша светлость, а вы? — А я драться буду, — пояснил я, — подвиги совершать! Как специалист широкого профиля, это когда ничего не умеешь толком. Кому-то же надо охранять рубежи? А они все ширше и ширше, как морда сэра Геллермина за столом, не при нем будь сказано… Сбоку раздался могучий голос: — Кто тут поминает имя мое всуе? Он прогромыхал к нам, огромный и широкий, как сарай у бабки, довольный, с сияющим, словно у полной луны лицом. — Это я, — сказал я, — ставлю вас в пример как умелого хозяйственника! Говорю, никто, как сэр Геллермин, не умеет управляться с хозяйством так хорошо. — Особенно за столом, — прошептал, чтобы слышали только мы, сэр Вайтхолд. Сэр Геллермин помялся, я видел, как желание приписать заслуги себе борется с честностью, наконец сказал тяжело: — Вообще-то я не занимался им уже лет десять. Там управителем один бывший священник, за что изгнали — не спрашивал, но деревни под его рукой процветают, налоги в срок, я получаю на все свои нужды тоже… — Вот видите? — сказал я барону Саммерсету и сэру Вайтхолду наставительно. — Сэр Геллермин мудр, выбрал самое правильное решение. Кто лучше умеет работать — должны работать, а кто работать не умеет — руководят. А кто и руководить не умеет, тот защищает Родину и Отечество, крышует мирных работников и за подобную безопасность собирает налоги, что вообще-то те же грабежи, но уже постоянные, потому вроде и не грабежи, а налоги… Эх, учить вас, учить! Но ничего, мы еще придем к развитому и просвещенному акульему капитализму… |