Онлайн книга «Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости»
Он криво усмехнулся: — Видишь ли, моя дорогая девочка, когда дело касается тебя, срабатывают мои инстинкты. Даже в темноте, когда я целуюсь с другой женщиной. — Возможно, именно в тот момент, когда ты целуешься с другой женщиной, — сухо заметила я, и он бросил на меня взгляд искоса. — Да, я заслужил подобный упрек. Но в этот раз, клянусь тебе, больше целовали меня, чем целовал я сам. — Всю ночь? — поинтересовалась я. Он поднял брови: — Какого черта? Что ты хочешь этим сказать? Я объяснила ему, что позже той же ночью слышала мужской голос в комнате у Марши. — Естественно, я решила, что это ты. А когда я спросила тебя утром… — Понятно. Я думал, что ты говоришь о поцелуе, который видела. Нет, Джанетта, я не провел с ней ночь. Просто я… как бы это сказать… попал в засаду, хотя сам к этому не стремился. — Не сомневаюсь, что ты яростно защищался. Он ухмыльнулся, но ничего не ответил. — Наверное, у нее в комнате был Хартли Корриган. Ну да, теперь понятно! Именно поэтому он так рано вернулся с рыбалки, а Альма Корриган сказала, что он пришел в три часа! — Наверное. И когда она поняла, что произошло, то взяла губную помаду и убила ею Маршину куклу. — Бедняжка Альма. — Да. Ладно, для нее все уже позади. Я думаю, они оба так напугались, что осознали, насколько важны друг для друга… — Он сделал паузу, глядя на меня из-под нахмуренных бровей. — Ну а теперь, — произнес он совершенно другим голосом, — может быть, поговорим о нас? Я не ответила. Сердце быстро билось где-то у меня в горле, и я боялась, что мне изменит голос. Я чувствовала на себе взгляд Николаса. Когда он заговорил, то произносил слова медленно и осторожно, словно с трудом. Он сказал: — Я не собираюсь извиняться и самоуничижаться сейчас, хотя бог знает, сколько тебе пришлось пережить из-за меня, и бог знает, сколько ты мне уже простила. Все это я скажу тебе позже. Нет, молчи. Дай мне закончить… Все, что я хочу тебе сказать сейчас, довольно просто, но это значит для меня больше всего на свете. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, Джанетта. Я чертовски хочу, чтобы ты вернулась. Уже через два дня после того, как ты ушла, я осознал, что был идиотом, отвратительным жестоким дураком, и лишь гордость удержала меня от того, чтобы броситься за тобой. Я вспомнила, как говорила Альме Корриган, что в браке нет места гордости. Его последующие слова прозвучали словно эхо… почти. Он сказал: — Но гордость и любовь не могут идти рядом, Джанетта. Я это понял. А я люблю тебя, дорогая моя. Наверное, никогда и не переставал любить. — Он ласково обнял меня за плечи и повернул лицом к себе. — Прими меня обратно, Джанетта. Пожалуйста. — Когда дело касается тебя, Николас, у меня пропадает всякая гордость, — ответила я и поцеловала его. Позже — гораздо позже — он спросил дрожащим голосом: — Ты уверена? Ты уверена, любовь моя? — Совершенно уверена. — И хотя ответ мой был окончательным, прозвучал он нерешительно и я добавила как дура: — Дорогой Николас. — Джанетта mia… Позже — еще позже — он отодвинул меня от себя и засмеялся: — В конце концов, на этот раз не может быть никаких сомнений в прочности моих нежных чувств! — Почему? Он бросил на меня знакомый насмешливый взгляд. — Если бы ты видела себя сейчас, моя леди Зеленые Рукава, ты бы не спрашивала! А если бы здесь был Хьюго… — Не дай бог! — Аминь… Нет, не старайся приводить себя в порядок. У тебя сейчас не получится, к тому же ты мне нравишься такая — грязная, мокрая и ободранная. Я хочу сосредоточиться на твоей прекрасной душе. — Я заметила. Николас ухмыльнулся и прижал меня к себе покрепче. — А знаешь, я ведь не случайно оказался здесь. — Да? Но как… — Твой отец, — кратко ответил он. — Ты хочешь сказать, что… Он кивнул, все еще ухмыляясь. — Не так давно я снова связался с твоими родителями. Как тебе известно, они были очень расстроены из-за нашего развода и поэтому изо всех сил старались мне помочь. — Он улыбнулся. — Бедная Джанетта, тебе некуда было деться. Твой отец правдиво доложил мне, что без меня ты никогда не будешь счастлива, а твоя мать… знаешь, мне кажется, она так и не усвоила тот факт, что мы развелись, правда? — Да. Для мамы развода не существует. — Это я понял. Итак, я приехал сюда в начале мая, а затем написал твоему отцу с просьбой прислать мне «Золотую ветвь». Потом я ему звонил — из Армадейла, — и он сообщил мне, что ты собираешься в отпуск и он замыслил… — Замыслил! — с изумлением повторила я и расхохоталась. — Старый… старый Макиавелли! А мама сказала, что это «как раз для меня»! — Так оно и было, — мрачно заявил Николас. — Мне казалось, что я смогу поговорить с тобой при первом удобном случае. — Он криво усмехнулся. — А ты убежала от меня, и я решил, что твой отец ошибается и что на самом деле все кончилось. Я был таким самоуверенным… Я и впрямь заслужил отпор. И получил его. Ты приехала, а я никак не мог подобраться к тебе… — Он горько хмыкнул. — Поэтому я и вел себя так отвратительно. Говорил тебе гадости. Мне нет прощения. Мне казалось, я сойду с ума: быть с тобой рядом — и ничего. Надо сказать, что самый большой удар по моему эгоизму был нанесен, когда я обнаружил, что ты отказалась от моего имени и даже от моего кольца. — Я сделала это, когда увидела твое имя в регистрационном журнале. Смотри. Я вытянула вперед левую руку. На безымянном пальце отчетливо выделялась белая полоска на загорелой коже. Николас секунду глядел на нее — уголок его рта подергивался, — потом прижал меня к себе. Его голос звучал хрипло. — Значит, ты дозволяешь мне вернуться в твою жизнь? После всего, что я сделал? После… — Ты же говорил, что мы не будем это обсуждать. — Да, ведь я люблю обходить трудные места, правда? Если ты отвернешься от меня и прикажешь оставить тебя в покое и не вмешиваться в твою жизнь, то так мне будет и надо. — Нет, — ответила я. Жаворонок вновь покинул свое гнездо и закружился в чистом небе. Я ласково коснулась руки Николаса: — Только… не бросай меня снова, Николас. Я этого больше не вынесу. Он сильнее сжал меня. И ответил почти свирепо: — Нет, Джанетта, больше никогда. Легкий, как пух, легкий, как снежинка, жаворонок покачивался на кристальных трелях своей песни. Огромные спящие горы плыли вперед в сверкающей дымке. Я замерла в его руках и издала счастливый писк. |