Онлайн книга «Письма на чердак»
|
Подсолнух задумалась: – Как и люди, боремся со скукой и стараемся сделать нашу жизнь удобной и приятной. Призраки живут долго. Мы почти не едим и редко болеем. – А зачем вы приходите к нам, людям? Подсолнух пожала плечами. – Гулять… Смотреть на цветы… Вмешиваться в людские жизни… Искать чудо-камушки. – Что за чудо-камушки? Ты уже упоминала их, – быстро спросила Художница. Опять скользкая тема. Но СамСветы не имеют отношения к чудо-камушкам, так что, наверное, рассказать можно. А вообще, пора уже перестать болтать лишнее. – Ну, это… Ваши застывшие эмоции. Художница задумчиво покусала нижнюю губу и взлохматила каштановые кудряшки. – Как так? Как эмоции превращаются в камни? Подсолнух посмотрела на потолок. – Я не сильна в этом, но постараюсь объяснить. Это как с облаками. Эмоции поднимаются в небо и, когда их становится много, выпадают камушком. Детские эмоции застывают быстрее. От положительных чувств появляются чудо-камушки, но люди больше выплёскивают негатив, а он почти не несёт волшебной силы. Камни от него слабы, и мы называем их угольками. Призраки не любят собирать угольки: уж слишком много их надо, чтобы получить хоть какое-то волшебство. Но некоторые призраки специально пугают детей, собирают угольки и наделяют их силой. Я не знаю, как они это делают. Мы зовём таких призраков Ворами и не приветствуем их занятие. – Значит, вот откуда берутся детские ночные страхи! – возмутилась Художница, запуская пальцы в каштановые пружинки кудряшек. – И ты пугаешь? – Нет! Я прихожу только гулять! – запротестовала Подсолнух, качая головой в облаке светлых лёгких волос. – Это хорошо, что ты не мучаешь маленьких деток. Но если вам нужны людские положительные эмоции, то почему вы не пытаетесь радовать нас? – Потому что люди нас боятся. Дети чувствуют призраков, даже когда те просто проходят мимо. Они заворачиваются в одеяла и стараются спрятаться от темноты, от нас. Да и призраки не умеют смешить и развлекать. Ворам легче напугать, забрать горсть угольков и вырастить чудо-камушки, чем пытаться вызвать у детей улыбки. – Получается, Воры – это плохие призраки. Подсолнух пожала плечами. – Мы их плохими не считаем. Это сложный вопрос. У вас в Задорожье тоже такие найдутся. Например, хорошо это или плохо – носить шубы? – Но тут же речь идёт о детях! – возмутилась Художница. – Как можно сравнивать детей с шубами! – Есть ещё Защитники, – добавила Подсолнух, стараясь усмирить подругу. – Они присылают добрые сны, учат делать амулеты, прогоняют из детских комнат Воров. – Амулеты? – заинтересовалась Художница. Подсолнух кивнула. – Ловцы снов. Художница поглядела на свой самодельный жёлтый амулет: – Значит, он не только проводник призраков, но и защита от них. – Да. Такая вот многогранная штука, – кивнула Подсолнух. Сейчас, сидя в пустой комнате Художницы, Подсолнух вспомнила, что они договорились рисовать растения Тёмного Уголка. Художница даже специально купила для этой цели альбом с тёмными страницами. Подсолнух подошла к письменному столу. Поверх нового альбома лежал исчёрканный лист бумаги. Вчера вечером Художница сидела в тонкой розовой майке за столом и бездумно чертила линии на этом белом листе. Чёрные ломаные линии. Неприятные. Призрак тогда села на кровать и тихо наблюдала за подругой. Наконец Художница повернула к ней лицо: бледное, усталое, а её губы были искусаны. – У тебя что-то случилось? – спросила Подсолнух. Девочка повернула стул к призраку, посмотрела на неё, а потом снова развернулась к столу. – Когда мне было лет десять, – неожиданно заговорила Художница, продолжая чертить жуткие линии, – у мамы появился приятель. Мы с ним… не поладили… Он обижал меня, а я не могла защититься. Потом мама узнала и рассталась с ним. Мы в очередной раз переехали. А сегодня я увидела его… или кого-то похожего на него… и это не даёт мне покоя… Художница вдруг всхлипнула и резко вытерла кулаком злые, ядовитые слёзы. Подсолнух молчала, разглядывая спину сгорбленной над рисунком подруги. Как её утешить? Как успокоить? – Можешь приходить ко мне чаще? – тихо спросила Художница. – Я не знаю, – неуверенно и как-то испуганно ответила Подсолнух. – Ты не будешь высыпаться. – К чёрту сон! – резко вскочила Художница и смахнула карандаши и альбом на пол. Звякнула жестяная карандашница, разлетелись листы, выстраивая на ламинате ломано-чёрный узор, карандаши закатились-запрятались, как испуганные мыши. Подсолнух встала с постели и покосилась на дверь. – Ты сможешь меня защитить? – спросила Художница, впившись в призрака золотыми глазами. Подсолнух захлопала зелёными ресницами. – Я не знаю. Я всегда только пряталась от людей. Художница тяжело опустилась на свой компьютерный стул. – Да. Прятаться. Уходить. В коридоре раздались шаги: всё-таки они разбудили маму. Пора уходить. Прятаться. Подсолнух бросила на девочку прощальный взгляд и исчезла в ловце, оставив подругу наедине с проблемами. И сейчас, словно в отместку, Художница тоже куда-то исчезла. Как же хочется узнать, всё ли с ней в порядке! * * * Бледная трава утопала в снегу, и кончики заледенелых стеблей торчали, словно сосульки. Водянистый Лес тихо звенел мелкими листьями, и высокие кривые стволы деревьев покрылись инеем. Подсолнух возвращалась домой. Сейчас она чудо-камушком нагреет ствол нагорника, светлячки слетятся к ней и украсят дерево, словно гирлянда из фонариков. И она наконец снова возьмётся за приданое. – Подсолнух! Призрак обернулась и увидела её. Яркое красное платье, словно капля крови, выделялось на фоне бледного Водянистого Леса. – Встречай гостей! Я пришла! Подсолнух испуганно прикрыла ладонями большой рот, а потом затараторила: – Как так?! Что ты тут делаешь?! СамСвет?! Воры?! Защитники?! С кем ты?! Художница растерялась. – О чём ты? Я к тебе пришла. Подсолнух обхватила голову руками, зарывая длинные пальцы в жёлтые волосы. – Ничего не понимаю. Как ты нашла меня? Как ты сюда попала? Художница поникла. – Я просто знала, что ты здесь, и пришла к тебе. Это ведь Тёмный Уголок? Так ведь? Она неуверенно огляделась. Перед ней одинокий холм, у подножия которого в корнях большого кривого дерева прятался небольшой полуразрушенный домик. У тёмного арочного входа стояла Подсолнух, выпучив и без того огромные золотые глаза. А дальше туман-туман и очертания деревьев, хилых, полупрозрачных, наполненных замёрзшей водой и звенящих на ветру. Девочка вновь посмотрела на подругу, и её расстроенный вид разозлил её. |