Онлайн книга «Красные камни белого»
|
Разобраться в странном и пугающем происшествии, результатом которого стало исчезновение шестерых послушников – четверо дежурили у дверей храма и ворот Красного Дома, а двое находились внутри святого места, но до сих пор не отзывались. Криков или шума никто не слышал, а вот следы борьбы отыскались, правда, не сразу. Разбуженные жрецом послушники выбежали во двор, и два младших брата, повинуясь приказу Алокаридаса, заглянули внутрь храма. И обнаружили у входа лужу крови. Собственно, после этого открытия и началось смущение. Кто проник в храм? Кто убил послушников? С какой целью? Почему именно в храме? На Ахадире не было никого, кто мог желать или мог причинить вред Красному Дому, жрец и послушники привыкли чувствовать себя в полной безопасности, а потому трагедия выбила их из колеи. Со смущением Алокаридас совладал, однако, произнося свою пылкую речь, жрец впервые в жизни пожалел, что храм не охраняется и никогда не охранялся опытными воинами – тем, кто убивает, разрешалось приближаться к Красному Дому лишь по особому распоряжению Старшей Сестры. – Нужно посмотреть, что происходит в храме, – громко произнес Алокаридас. Помолчал, и добавил: – Сейчас. Несколько минут назад такое предложение вызвало бы очередной приступ страха, однако слова подействовали, и почти все послушники шагнули вперед. – Я пойду, учитель. – Я пойду. – И я. Они поняли. Они устыдились. Они нашли в себе силы, и Алокаридас почувствовал гордость. За них, за своих учеников. И за себя. Не зря. Все, что было, – не зря. – Балодак, – тихо произнес жрец, и двадцатилетний юноша с достоинством сделал еще один шаг вперед. – Спасибо, учитель. Любимец, если не сказать – любимчик. Самый талантливый ученик, главная надежда Алокаридаса. Старик, вопреки установленным в Красном Доме правилам, выделял Балодака, хотя и знал, что укрыть такое обращение от остальных послушников невозможно. Ну, что же, кому много давалось, с того и спрос выше. Теперь, младший брат, ты рискнешь жизнью, чтобы доказать, что достоин особого к себе отношения. – Валуин. – Спасибо, учитель. – Фарабах. – Спасибо, учитель. Жрец помолчал, глядя на выбранных послушников, после чего медленно проговорил: – Я думаю, троих будет достаточно. И во второй раз подряд ощутил прилив гордости – никто из младших не издал вздох облегчения. А некоторые из братьев смотрели на троицу с завистью. «Это дети твои, Отец! Настоящие твои дети!» – Что нам делать, учитель? – вежливо осведомился Балодак. – Пройдите по коридору до зала Первого Чтения, – подумав, ответил Алокаридас. – Проверьте все примыкающие помещения. Если никого не встретите, заприте все выходящие из зала двери и зовите нас. В храме Красного Дома был целый лабиринт коридоров, в том числе и потайных, бессчетное множество комнат для одиночных медитаций и групповых занятий, а также несколько больших залов. Проверить все закоулки за несколько минут не получится, отправлять внутрь много послушников – слишком большой риск, а значит, необходимо действовать последовательно. Осмотреть часть помещений, закрыть их, после чего продолжить работу. – Не должны ли мы вооружиться? – спросил Валуин. Он мечтал стать тальнеком, а потому вопрос прозвучал естественно. – Чем? – поинтересовался жрец. – Хотя бы лопатами. – Валуин слегка пожал плечами. – Или палками. – Или ножами, – добавил Фарабах. – Можно взять на кухне. Предложение послушников показалось разумным – кровь на каменном полу наглядно показывала, что внутрь проник злой и опасный враг, – а потому Алокаридас кивнул: – Принесите. Дождался, когда самые юные братья бросились исполнять приказ, и продолжил: – Но помните, что вы не воины. – Пауза. – Даже ты, Валуин. – Да, учитель. – Ваша сила заключена в другом, однако Отец еще не принял вас в свои объятия. Поэтому будьте осторожны. Я не хочу потерять вас. – Да, учитель. Послушники вооружились ножами и палками, взяли в руки фонари, переглянулись и… – Да поможет вам Отец, – прошептал Алокаридас. Фарабах открыл дверь и отошел в сторону, Валуин уверенно шагнул в темноту храма, а за ним, чуть помедлив, направился Балодак. – Что там? Что? Самые младшие подались вперед, стараясь разглядеть коридор храма, однако на них цыкнули, и порядок быстро восстановился. – Будем ждать, – вздохнул жрец и прищурился на поднявшуюся Амаю. – Будем ждать… Никогда еще созерцание любимой звезды не приносило Алокаридасу столько грусти. – Может, распорядиться насчет завтрака? – прошептал ему на ухо брат Чузга. – Дождемся результатов, – коротко ответил жрец. – Пока они вернутся, пока затопят плиты… Вместо завтрака получится обед. Чузга заведовал хозяйственными делами Красного Дома и беспокоился не столько о послушниках, сколько о старом жреце – в возрасте Алокаридаса следовало соблюдать режим. – Ничего страшного, брат. Поедим чуть позже. – Хорошо, учитель. «Какая еда? Какой завтрак?» Напряжение достигло апогея. Послушники, несмотря на острое чувство опасности, а может – благодаря ему, постепенно приблизились к дверям, за которыми скрылись молодые братья, и жадно прислушивались, надеясь уловить хоть какой-нибудь звук. А поскольку бегавшие за оружием юнцы притащили гораздо больше палок и ножей, чем требовалось смельчакам, многие старшие стояли у храма не с пустыми руками. «Они готовы умереть, но мне-то нужно, чтобы они жили…» Алокаридас тяжело вздохнул и тут же вздрогнул – дверь стала медленно открываться. – Ах… – Толпа заволновалась. Вперед? Или назад? Куда? Послушники растерялись, но зычный голос Чузги привел их в чувство. – Два шага назад! Быстро! Секундная пауза, а затем привыкшие к повиновению младшие сделали два шага назад. – Спасибо, – прошептал Алокаридас. Ответа не последовало: Чузга, не отрываясь, смотрел на двери. «Кто из-за них появится? Младшие братья? Неведомые враги? Кто?» Жрец хотел вознести обращение к Отцу, но не успел. Дверь, наконец, распахнулась, и на крыльцо ступил бледный, как мел, Фарадах. – Там… – Что? – выдохнула толпа. – Там… – Фарадах покачал головой и отошел в сторону, освобождая дорогу Балодаку и Валуину. |