Онлайн книга «Красные камни белого»
|
– Я бы не удивилась. – Вряд ли, – не согласилась Свечка. – Почему? Белокурая выпрямилась, помолчала, после чего ответила: – Я читала в какой-то книге, что человеческая память похожа на корабль: есть надстройки, верхние палубы, а есть корпус, основное. Мы не видим надстройки, не видим себя, но все наши знания и умения остались при нас, вот Грозный ими и пользуется. – Надо было назвать его Крейсером. – Чушь какая, – проворчала Привереда. – Надстройки, палубы… Или мы все помним, или нет. – Но ведь ты знаешь о Герметиконе. – Я… Привереда замолчала, и некоторое время девушки собирали хворост молча. За время их путешествия солнце успело подняться в зенит, и теперь висело прямо над каньоном. Однако особенной жары не принесло – посылаемое звездой тепло сжирала прохлада бурной реки. Поработав, девушки вновь собрались вместе, и Привереда продолжила разговор: – Слушай, Свечка, а в той книге… – Я не помню ее название, – тут же сообщила белокурая. – Неважно, – отмахнулась Привереда. – Там говорилось, когда память вернется? – Иногда она возвращается сама по себе: проходит время, и человек все вспоминает, – медленно ответила Свечка. – Иногда помогают образы прошлого: знакомые лица, предметы, слова… – То есть идея Тыквы насчет ассоциаций была не такой уж и глупой? – Получается. – Свечка отбросила с лица прядь волос. – А еще там писали, что память может вернуться в момент сильного душевного потрясения. То есть клин вышибается клином. – Ага! – Привереда тут же переключилась на Кугу: – Тебя сегодня прилично потрясло, ведь так? – Так, – не стала спорить синеволосая. – И что? – Ничего. – Не вспомнила? – Нет. – Жаль, что тебя камнем не приложило… – Привереда! – возмутилась Свечка. – Я пошутила. – Нахалка с отвращением посмотрела на кучу хвороста и прошлась вдоль присевших на камни спутниц. – Как думаете, Грозный сильно волновался, когда спасал Кугу? – Я бы не сказала, – отозвалась белокурая. – И стреляет он блестяще, – задумчиво протянула Привереда. – Намекаешь, что он все-таки преступник? – Не намекаю, предлагаю подумать. – Привереда присела около задавшей вопрос Куги. – Что мы будем делать, если он окажется преступником? – Ты говоришь только о Грозном, – заметила Свечка. – Складывается впечатление, что ты делаешь это специально. – Еще скажи, что я влюбилась, – огрызнулась Привереда. – Скажу, что ты не хочешь говорить о себе, – продолжила белокурая. – О себе я все сказала. – Так уж и все? – Когда вы успели так возненавидеть друг друга? – меланхолично поинтересовалась Куга. – Не сумели поделить Грозного? – Заткнись. – Заткнись. – От моего молчания ничего не изменится. – Синеволосая поднялась и взяла в охапку свою кучу хвороста. – Грозный, как я заметила, не любит ждать. Так что советую поторопиться. Небольшая полянка, которую лысый определил местом для лагеря, встретила собирательниц запахом дыма, потрескиванием умирающего в костре дерева и равномерным стуком. Избавившись от груза – Свечка не забыла подбросить в огонь несколько принесенных веток, – девушки отправились на поиски Грозного и обнаружили его сидящим на большом валуне. В правой руке мужчина держал средних размеров булыжник, которым аккуратно и очень сноровисто, стучал по другому камню, черному, прижатому к валуну. Услышав девушек, Грозный оставил свое занятие и повернулся: – Как все прошло? – Отлично, – опередила Свечку Привереда. – Принесли много, и там еще осталось что собрать. На всю ночь хватит. – А я подбросила веток в костер, – доложила белокурая. – Очень хорошо, – одобрил Грозный. В отличие от спутниц, которых работа не заставила расстаться хотя бы с частью одежды, лысый сидел на валуне обнаженным по пояс. Широкий в плечах, широкий в кости, он напоминал борца – неброского, не обладающего рельефной мускулатурой силача, способного и соперника любого завалить, и быка опрокинуть точным ударом. – Что делаешь? – поинтересовалась Куга, сообразив, что разглядывать полуголого мужчину, мягко говоря, неприлично. – Здесь много обсидиана, – коротко, но непонятно ответил Грозный. – И что? – Далеко же вы забрались! – Мы ноги истоптали! – Не козел, а самый настоящий боров! – Тяжел, подлец! Ломать палку и привязывать к ней тушу, например, своими ремнями, Рыжий с Тыквой не стали. То ли не додумались, то ли поленились. Тащили, ухватив за ноги, а потому изрядно умаялись. Бросив козла у камня, они демонстративно выдохнули, показывая девушкам, как трудно далась им победа, после чего Рыжий осведомился: – Слышь, Грозный, а как будем разделывать добычу? Неужели пистолетом? – Ха-ха, – заученно расхохотался Тыква. Грозный чуть приподнял брови, внимательно посмотрел на мужчин, после чего сделал вывод: – Репетировали? – Неважно, – задиристо ответил Рыжий. – Вопрос-то правильный. – Как? – добавил Тыква. – Сейчас покажу. Грозный отвернулся, ударил по зажатому в левой руке камню еще пару раз, после чего положил булыжник, легко спрыгнул с валуна, подошел к туше, на ходу перекладывая в правую руку плоский черный камень, задрал козлу голову и резанул по шее. Шкура разошлась в стороны. – Хня мулевая, – пробормотал ошарашенный Тыква. Куга вздрогнула и отвернулась, Свечка осталась невозмутима, Привереда зло расхохоталась, а униженный в очередной раз Рыжий побледнел. – Не хня, а обсидиановый нож, – объяснил Грозный, показывая спорки пятиугольную бритву с тонкими, необычайно острыми краями. – Не ругайся при женщинах. – Где ты этому научился? – спросила Куга. – Понятия не имею. – Грозный оценивающе оглядел спутников. – Привереда и Свечка помогут мне с тушей, а вы трое отправляйтесь за хворостом – нам понадобится много дров. * * * – Все в порядке, синьор Вальдемар? – Что? Э-э… да. – Поднявшийся на мостик Осчик на мгновение смутился, но все-таки ответил на вопрос Хеллера с улыбкой. – Все в порядке. – Очень хорошо, синьор Вальдемар. – Петер вздохнул. – Вы заставили нас беспокоиться. |