Онлайн книга «Девушка из тихого омута»
– Ненавижу тебя! – Взаимно, – ответила Валерия. – Давай закончим, старушка. Мне завтра рано вставать. – Кому ты врешь, тунеядка? Дрыхнешь до часу дня, а дети – без матери. – Они с нянями. – За нянь платит мой муж. – Он платит своим детям. – Дети Егора, его наследники, живут в нашем доме. И вот что я скажу тебе, шлюшка, верни мне то, что украла. – Не понимаю… Марианна понизила голос: – Знаю, что она у тебя. – Ты ополоумела? – Верни по-хорошему, воровка, иначе я заговорю, и всем будет плохо. – Я тоже многое могу рассказать. Послушай, старая гусыня… – Валерия чуть слышно хихикнула: – А ведь у нас очень скоро сравняется счет. – Что? – Трое у тебя, и у меня тоже – трое. Слабо родить хотя бы одного своего? Твои-то все суррогатные. – Проклинаю тебя и весь твой гнилой род, с родителями-сводниками и ублюдками малолетними! Не думай, что тебя не покарает Господь… – На этих словах Марианны послышались короткие гудки отбоя. Лионелла мягко отступила назад и поспешила в сторону лестницы. Глава 13. Потеря
Новгородское княжество XIII век Четверо всадников миновали въезжую башню, городской воротный сторож стянул с себя шапку и бухнулся на колени, уткнувшись лицом в снег. Вот уже показались чешуйчатые кровли новгородских теремов с бахромой прозрачных сосулек, дома из бревен и боярские палаты красного камня. Рыхлый снег проваливался под конскими копытами, прохожие расступались, прижимаясь кто к воротам, кто к резному крыльцу. Всадники въехали в теремный двор, спешились, к ним бросились дворовые, стали заводить коней под навес. Бронеслав стащил с Кудряша князя Олексу, ему на помощь бросились Степан с Вавилой. По всему двору и в хлеву зароптали: – Князя ранили, дружинников перебили… – Да ну? – Вона! Вона! Не видишь?! – А ну брысь! – гаркнул Досифей. – Ишь! Не попурхивай! Ратники понесли князя к терему. Старуха в алом сарафане из цареградского бархата сбежала с крыльца. – Ох! – вскрикнула она и кинулась к князю. – Горе мне! Горе! – Погоди голосить, княгинюшка, – сказал Досифей. – Зачем бога гневить? Сын твой жив, только в беспамятстве. – Ранен? – Старуха припала к Олексе. – Как не ранен… – Бронеслав подхватил князя половчее, чтобы взойти с ним на ступени. – Татары в лесу напали. В сенях встретилась Устинья, жена князя Олексы. Увидев ее, княгиня запричитала: – Горюшко у нас, Устя… Устинья приказала: – Несите князя на полати! [13] Мужские крепкие ноги затопали по деревянной лестнице наверх. По этой лестнице ходил только князь и его семейство. Теперь было не до церемоний. Ввалившись в ложницу [14], князя уложили в постель. В тот же миг Олекса открыл глаза и спросил: – Где она? – Устя! – Старая княгиня подтолкнула невестку. – Муж зовет! Устинья подошла, но Олекса будто бы не увидел ее, повел глазами и остановил свой взгляд на окне с цветными заморскими стеклышками. Потом чуть слышно сказал: – Уйдите все… Княгиня прошептала Устинье: – За лекарем пошли… Та незаметно вышла. Бронеслав двинулся вперед и встал на колени: – Позволь, княже, остаться при тебе. – Останься, – кивнул Олекса. – Но остальных прогони. Сгрудившись у двери, все быстро вышли. – Дверь притвори. – Князь пожелал встать, но, охнув, опустился на место. Бронеслав затворил дверь и вернулся к нему. Олекса спросил: – Ты меня нашел? – Еще – Досифей, Степан и Вавила. – Наши все перебиты? – На поляне в лесу полегли. Тебя, княже, по следам в снегу отыскали в глубине леса, в избушке. – В избу заходил? – Ты сам вышел навстречу. Меч поднял, да, видать, сил не осталось. Упал как подкошенный. – Крови много потерял… Кого еще видел? – Окромя тебя – никого. Со снега подхватили, на Кудряша, и – дай Боже ходу. – Избенку ту запомнил? – Сложена в лапу [15] из необтесанных бревен. – Не о том я! – повысил голос Олекса. – Дорогу, если надо, найдешь? – Кто ж его знает… – засомневался Бронеслав. – Стоит она в глубине леса, между болотами. – Болота теперь мерзлые. – А я разве что говорю? Ежели велишь – отыщу. – Потом… – Князь устало прикрыл глаза. В палаты вошла Устинья: – Лекарь прибыл… * * * Варвара подняла голову и оглядела убогое нутро избушки. В очаге булькала похлебка, у окна на лавке дремал старик-травник. Она опустила ноги с лежанки, ступила на разбросанную по земляному полу солому и попыталась подняться, но встала только с третьего раза. Согнувшись, как старуха, одернула полотняную рубаху и отыскала свои порты, которые висели у печки. Там же был ее кожаный шлем. Она нашла сапоги и, сев на лавку, начала одеваться. Каждое движение давалось ей с трудом и отдавалось болью в груди. Варвара замерла, когда заметила, что за окном кто-то есть. Потом подошла ближе и сквозь мутный бычий пузырь увидела белую лошадь. Схватив тулуп старика, она вышла на улицу и уткнулась в лошадиную морду: – Юрок… Юрок, как же ты меня отыскал? Конь жалобно фыркнул и опустил голову. Вцепившись в гриву, Варвара буквально заползла на него: закинула одну ногу и на мгновенье потеряла сознание, однако в седле удержалась. Усевшись крепче, припала к гриве коня и тронула поводья: – Домой, Юрок… Вези меня домой. * * * Наутро Олекса почувствовал себя лучше и, когда жена подала ему в постель кулебяку с семгой и сорочинскую пшенную кашу с изюмом, почувствовал голод. Глядя, как он ест, Устинья подала ему ковш с киселем: – Поговорил бы ты с Бронеславом… – С чего это? – Жох [16] долгоносый! Ни одной девки мимо не пропустит. Одной колечко посулит, другой монисто серебряное. Девки – дуры, долго не упираются, поплачут опосля, да и дело с концом. А то и зачинают блудить да бегать к волховным жонкам плод выводить. Хорошо, что не топиться в Ильмень-озере со стыда. |