Онлайн книга «Три недели с моим братом»
– Пусть он приходит сюда, но ты к нему домой не ходи. Я знаю, что там творится. И все же мама была – и остается – для меня загадкой. Она любила меня, но почему-то никогда не признавала мои успехи. Мы были для нее смыслом жизни, но она позволяла нам бегать, где захочется, и творить, что вздумается. Эти противоречия всегда озадачивали меня, и даже сейчас я не в силах их объяснить. Я давно уже не пытаюсь понять ее, однако единственное, в чем она была последовательна, воспитывая нас, так это запрет жалеть себя. Она добивалась этого сводящими с ума доводами, в которых три утверждения повторялись в различных вариациях: А. «Дело твое, но…» плюс комментарий. Б. «Мы хотим одно, а получаем другое». В. «Никто не обещал справедливой жизни». Например, в одиннадцать лет я затеял с ней такой спор: – Я хочу вступить в футбольную команду. В футбольную лигу «Папы» Уорнера [6]. Все мои друзья там играют. – Дело твое, но я не хочу отвечать за то, что ты всю оставшуюся жизнь будешь ковылять на костылях из-за перелома колена. К тому же у нас нет денег. – Но я хочу! – Мы хотим одно, а получаем другое. – Так нечестно. Ты всегда это говоришь. Мама пожала плечами. – Никто не обещал справедливой жизни. Я задумался, пытаясь найти к ней другой подход. – Я ничего не сломаю, и тебе не придется волноваться. Мама смерила меня взглядом. – Это с твоим-то ростом? Точно сломаешь. Я видела игроков в футбол. Ты для них будешь как жучок на лобовом стекле. Ты слишком маленький. Я и в самом деле был маленьким. – Хотел бы я быть больше. Как мои друзья. Утешительным жестом мама положила руку мне на плечо. – Ох, малыш, никто не обещал справедливой жизни. – Я знаю… – Просто запомни, что я скажу, ладно? – попросила она, и голос ее дрогнул от избытка чувств. – Это поможет тебе позже в жизни, когда ты в чем-нибудь разочаруешься. Ведь мы хотим одно, а получаем другое. – Может, ты и права. Может, мне стоит попытать удачи в другом виде спорта. Мама ласково улыбнулась – наконец я признал ее доводы. – Делай, что хочешь. Ты сам строишь свою жизнь. Чем старше я становился, тем больше ненавидел подобные разговоры – я все время в них проигрывал! Однако в глубине души я почти не сомневался, что в большинстве случаев мама права. В конце концов, она исходила из жизненного опыта. Глава 9
29–30 января, Остров Пасхи, Чили Мы смотрели в иллюминатор на медленно приближающийся остров Пасхи, чей экзотический вид лишь подчеркивал, как далеко мы очутились от знакомых мест. Остров Пасхи, как и большинство островов южной части Тихого океана, первыми заселили полинезийцы. Он находится более чем в двух тысячах миль от побережья Чили: это самый отдаленный из населенных островов мира. Из-за оторванности от мира его жители создали собственную культуру, в которую входило вытесывание из камня огромных статуй, известных как «моаи». Остров Пасхи интриговал меня больше всех мест, перечисленных в буклете. Еще в детстве я прочел о моаи и мечтал увидеть и потрогать их. Из-за отдаленности острова я прекрасно осознавал, что нынешнее путешествие действительно уникально, и пока мы кружили в небе, я жадно разглядывал его в иллюминатор. Поразительно, до чего здесь было мало деревьев. Я ждал пальм и тропического леса, характерного для южной части Тихого океана, однако остров был почти полностью покрыт лугами – будто часть Канзаса вдруг оказалась посреди океана. Позже мы узнали от археологов, что отсутствие деревьев частично обусловило культурную историю острова Пасхи. Еще одна интересная особенность острова – часовой пояс, в котором он располагается. Мы летели на запад, пересекали часовые пояса, и на пути к Австралии потеряли один день, но это позволило нам удлинить день. Если мы, к примеру, вылетели в десять и летели пять часов, то по местному времени прибыли всего через три часа после отлета. Однако из-за того, что остров является частью Чили и принадлежит восточному часовому поясу – как Нью-Йорк и Майами, хотя они географически лежат западнее Калифорнии, – нам сказали, что солнце не сядет почти до одиннадцати вечера. Ужин накрыли на открытом воздухе, а затем некоторые туристы прогулялись по побережью и полюбовались закатом. Волны яростно били о скалы, дымка взмывала ввысь. На западе небо стало розовым и оранжевым, а потом небывало алым и постепенно сменилось кромешной тьмой. Мы с Микой наблюдали закат, потом брат повернулся ко мне и сказал: – Кажется, я знаю, в чем твоя беда. – Какая еще беда? – Почему ты постоянно так напряжен. – Почему ты постоянно твердишь мне об этом? Я тут наслаждаюсь своим первым южнотихоокеанским закатом, а ты снова лезешь мне в душу. – Беда в том, что у тебя мало друзей. – У меня много друзей. – Друзей из числа мужчин? – Ага. – А что ты с ними делаешь? Ходишь с ними куда-нибудь? Рыбачить, плавать на лодке, или что там вы делаете на юге? – Иногда хожу. – Иногда – или очень редко? Я задумался. – Ладно, я не часто вижусь с ними. Мне просто некогда. Чтобы уделить время друзьям, придется отнять его у семьи, а для этого у меня слишком много детей. К тому же у многих моих друзей тоже есть дети. Не только у меня не хватает времени на то, чтобы потусоваться с друзьями. – А надо бы. Потусоваться. Хотя бы иногда. Бери пример с меня. Я вступил в лигу мини-футбола, и мы играем каждую среду. Группа мужчин выбирается из дома, чтобы немного развлечься. Тебе тоже надо сделать что-нибудь такое. – У нас нет лиги мини-футбола. Я живу в маленьком городе, забыл? – Необязательно мини-футбол, можно заняться чем угодно. Ты просто должен делать что-нибудь. Отношения – важнейшая часть жизни, и дружба тоже. Я улыбнулся. – Мне кажется, или ты клонишь к тому, что все мои проблемы разрешились бы, стань я больше похож на тебя? – Я этого не говорил, но если ты так думаешь… Он пожал плечами, а я рассмеялся. – Так ты до сих пор считаешь, что должен обо мне заботиться, да? – Только когда вижу, что тебе это нужно, братишка. – А что если я начну говорить с тобой о Боге, потому что сочту, будто тебе это нужно? |