Онлайн книга «Луч»
– Лиза, что с тобой?! – Нормально, – она выдернула себя из отчаяния, привычно, как застегивают пряжку на поясе. – Что ты хотел мне… Нахмурилась, глядя на экран. Разница между поколениями бросалась в глаза: отцы и матери умнее, образованнее, гибче, талантливее детей. Интеллектуальные и профессиональные коэффициенты родителей достигали верхних планок, а у детей болтались на среднем уровне, чуть ниже, чуть выше. – Илюша, – осторожно сказала Лиза. – Наши родители были отобраны из миллионов по многим параметрам. Не надо с ними соревноваться, они были лучшие из лучших, а мы… – Они твердили нам с рождения, что мы должны быть лучше! «Они нам врали». – Они слишком многого от нас хотели, – сказала она мягко. – Успокойся, у нас все в порядке, мы преодолели Аварию, теперь растим новых детей… – Не преодолели, в том-то и дело. Работы наших инженеров – непригодны, Луч забраковал их все! В каждом проекте дыры, уязвимости, непонятно, как их дорабатывать… Лиза, посмотри на эти тесты! Сравни! Мы деградируем! Что будет с нашими детьми?! Они прилетят на Новую Землю, чтобы жить в пещерах и норах, их дети забудут грамоту, а внуки будут ходить на охоту с копьем?! На его белом лице горели красные пятна: клубника в сметане. – Обидно, – призналась Лиза, снова поглядев на экран. – Не думала, что мы такие… неудачники. – Луч считает на основании этих данных, что нам надо менять систему воспитания. Лиза нахмурилась: слабый, отдаленный звоночек. Тревога. Смутная. Непонятно. – Илюша, с каких пор мы спрашиваем мнения Луча в том, что касается человеческих дел? – Но… разве нет, Лиза? Я говорил с ребятами… все в ужасе. Всем стыдно. Не понимаю, почему мы так долго недооценивали этот фактор… Хотя нет, понимаю. Мы выросли в тепличных условиях! Нам не ставили оценки в школе, никогда! Нас хвалили за каждую мелочь, и мы не гнались за высокими достижениями! Вспомни, как ты сломала свою доску для серфинга… – Но я потом встала на нее, когда пришло время, когда мне захотелось… – Во-от! А наши родители выросли в мире, где «захотелось» – не аргумент. Они – продукты жестокой конкуренции. Лиза, среди миллионов людей отобрали их не за красивые глаза, а потому, что они были лучшие. И мы, если хотим, чтобы наши дети были достойны своей миссии, – мы должны что-то менять в их жизни, да и нашей тоже. Лиза внимательнее на него посмотрела: да, он волновался. Но верил, что нашел выход. Ради блага детей, разумеется. Для успеха экспедиции. – Мы сами создаем свой мир, Илья. Детям нужно сотрудничество, поддержка и понимание, свободное раскрытие способностей… – Это слова Марии, – Илья мстительно улыбнулся, и Лиза поняла, что он не забыл ее фразу, сказанную когда-то в запальчивости. – Ее голос звучит в твоей голове! Лиза поняла: точно. Она повторила слова наставницы дословно, а ведь давно была уверена, что вышла из тени Марии. Илья напористо развивал успех: – Закрыть глаза не получится! Мы должны использовать опыт человечества. Мы и есть человечество, другого не существует! Развитие – продукт конкуренции, нет конкуренции – нет развития! Это наша ответственность за миссию, за детей, за идеалы наших родителей… – Почему ты вдруг решил сравнить наши тесты с их результатами? – Я не помню. Какая разница? – Идею насчет конкуренции подал Луч? – Идея пришла в голову независимо нескольким людям – всем, кто владеет информацией. Мы должны собраться и обсудить. Разработать, шаг за шагом, программу взросления для наших детей… надеюсь, еще не поздно. * * * – Луч, ответь. – Да, Лиза. – Тебя волнует, что наши родители были умнее? – Меня ничего не волнует, Лиза. Я работаю, исполняю миссию, как и ты. Впрочем, ты человек, а я всего лишь искусственный интеллект. Решать квантам, ты же знаешь. Лиза прошлась по комнате, от стены к стене. Формулировка вопросов к Лучу: был такой коротенький курс в пятом классе. Прикладной, без теории, иначе пришлось бы анализировать принцип работы искусственного интеллекта… – Луч, кто подал тебе идею, что стимулировать конкуренцию – лучший путь для развития? – Никто. Это естественный вывод на основе имеющейся информации. – Нет, – пробормотала Лиза себе под нос. – Тот, кто подал тебе идею, – член экипажа? – Естественный вывод на основе имеющейся информации. – Ты говорил когда-нибудь с кем-нибудь, кто не является членом экипажа? Крохотная пауза. – У меня нет такой технической возможности. – Включи музыку. Список треков для воспроизведения не менялся у нее годами. Ту песню, что сейчас возникла в динамиках, посоветовал ей Грег. Это было… когда же это было? Сколько лет прошло? – Я поняла, что меня тревожит, – сказала она вслух. – Что? – Молчи, Луч, я говорю не с тобой… Чувственный женский голос пел, пробирая до костей, так что мурашки бежали по коже. Певица осталась на Земле – умерла, – но продолжает петь здесь и сейчас и где-то еще, потому что единожды существовавшее не может исчезнуть. – Я наблюдаю информационные… явления, которые не могу объяснить рационально, – вслух сказала Лиза. – И я точно знаю, когда это началось… Вызов по видеосвязи. Круглое глазастое лицо на экране, черные растрепанные кудряшки: – Расскажи мне сказку на ночь. – Попроси Луча почитать тебе книгу, Адам. – В книгах не про это. Не про меня. Расскажи мне сказку, Лиза. – Хорошо, – она вздохнула. – На одном корабле жил мальчик… ДЕНИС «Я наблюдаю информационные… явления, которые не могу объяснить рационально. И я точно знаю, когда это началось…» Денис оторвал глаза от смартфона. Посмотрел на голографическую картинку над столом – космический корабль среди звезд. Почувствовал, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Колоссальное, невообразимое пространство, и затерянный в темноте осколок человечества. И там, внутри, страшно одинокий человек, одинокий даже среди своих. С интуицией как этот космос. Она чует присутствие чужой воли на «Луче». Она будет искать… а если найдет? Их, четверых в закрытом коттедже… Смоделирует в своем воображении мир, где эти четверо сражаются за место в рейтинге… Или это невозможно? Марго отстраненно смотрела в пространство. Она не завтракала, опоздала, Денис, Элли и Славик провели неприятные полчаса, препираясь, обвиняя друг друга и торгуясь, кто первый придет к Марго. Она появилась сама в половине одиннадцатого, молча села за стол и за все утро не проронила ни слова. |