Онлайн книга «Пушки царя Иоганна»
|
– Ну, этого добра у меня хоть отбавляй. А может, для дела что нужно? Ну, не знаю… может, шапку боярскую… – Да господь с тобой, милостивец, – испугался Строганов, – на что оно нам, боярство-то? – Да я не настаиваю. Просто мало ли, вдруг хочешь. – Нет, царь-батюшка, не надобно нам сего. Ты вот назвал меня, холопа своего, с вичем [41], так мне той чести и довольно. Вот если бы… – Если бы что? – Вот если бы ты дозволил подати не на местах платить, а напрямую тебе, вот за это я бы еще раз земно поклонился. – А что так? – Да ты не думай, государь, казне твоей порухи не будет, просто так нам легче. А уж как ты решишь, так на все твоя царская воля. – Ладно, подумаю я… – Благодарствую, милостивец! – Да пока не за что. Ты вот лучше расскажи, слышал ли ты, что я во всех пределах царства нашего велел искать места, где можно руду добывать, железную или медную? – Слышал, государь, как не слыхать. Да только наказал нас Господь: нету в наших местах такого. Уж как мы ни искали, каких только рудознатцев ни звали… Хлебушко у нас родит, лен есть, соль вот еще добываем, а ни железа, ни меди не дал нам Бог. – Печально это, но кто мы такие, чтобы с божьим промыслом спорить? – Так и есть, – горестно вздохнул Строганов, всем своим видом показывая скорбь от отсутствия металлов на пожалованной его роду земле. – Ну ладно, нет у вас, так, может, в другом месте найдется? Я вот думаю указ издать… – Какой указ, милостивец? – Да еще толком не решил, но думаю так: все недра в нашем царстве суть неотъемлемая и нераздельная царская собственность. А поелику оные недра принадлежат мне яко монарху, то я и соизволяю всем и каждому, вне зависимости от чина и достоинства, во всех местах, как на своих, так и на чужих землях искать, добывать и выплавлять всякие металлы. – Как это «на чужих»? – насторожился купец. – А так, если владелец земли ленив и выгоды своей не понимает, то я не намерен доходы терять. – Отбирать будешь? – Зачем же отбирать… Нет, Андрей Семенович, земля – это земля, а недра – это недра. Если хозяин добывать руду не хочет, так пусть ее другие добывают. А хозяину платят… ну, скажем, одну тридцать вторую часть прибыли. – А сам подати сколько возьмешь? – Первые три лета – ничего! Пока прибыли не будет, то могу и на пять лет освободить от подати. После этого – одну десятую часть от добытого. Если вдруг, паче чаяния, найдется благородный металл, скажем, серебро, то так же. – Всего одну десятую? – вылупил глаза Строганов. – А что тебя смущает? Нынче ничего такого в наших землях не добывают, а десятая часть от ничего – ничего и есть. – Но это же… – Прочее будет казна выкупать, по справедливой цене. Ну а если в казне денег нет или надобности, то хозяин в своем добре волен. – Ишь ты… – задумался гость. – А тебе какая в том печаль, купец? – усмехнулся молчавший до сих пор боярин Романов. – Ты же говорил, что в твоих землях ничего такого нет! – Да как тебе сказать, Иван Никитич, – осторожно возразил Строганов, – может, мы искали неправильно. Дело-то ведь больно мудреное… – Так поищите, авось и найдете. – Вот если бы… – Что «если бы»? – Если бы ты, государь, сам рудознатцев послал… – Да я-то могу, Андрей Семенович, да только если я их найму, то они мои, а стало быть, все, что они найдут, – тоже мое. – Так оно же и так твое, царь-батюшка! – Верно, только я в том смысле, что и рудники и заводы тоже моими станут. Нет, я, конечно, семью вашу не обижу, одну тридцать вторую часть дам, как и обещался… Смекаешь? – Понял я, государь, – вздохнул купец, – сами наймем хитрецов [42]. – Вот это разговор! С наймом, так и быть, помогу, попрошу у короля Шведского. – Еще бы лесов нам прирезать, – помялся Строганов, – для выплавки. – Если найдете руды добрые, то и лесов прирежу. – И людишек… – Руду найдешь – будут тебе люди! Ладно, хватит на сегодня разговоров. Приходи завтра, Андрей Семенович, тогда и поговорим. – Что-то ты, государь, сегодня щедр без меры… – пробурчал Вельяминов, дождавшись, когда купец выйдет. – Немало ли с такого дела десятину? – Нормально, Никита. Главное, чтобы за дело взялись да в царстве железо и медь свои появились. – А коли и впрямь серебро найдут? – Когда-нибудь и найдут, – пожал плечами я. – Что с того? – Так обогатеют паче всякой меры! – возмутился окольничий. – Чего ты, Никита Иваныч, шкуру неубитого медведя делишь? – вмешался Романов. – Не нашли еще ни серебра, ни злата, ни даже меди! Меня вот другое беспокоит. – Что еще приключилось? – Да покуда ничего, вот только Строганов-то уж неделя как приехал, а эту, как ее… аудиенцию что-то не торопился получить. – Так это дело не быстрое. Да и мало ли, может, дела какие у него были? – Такие дела, что и к царю поспешать не надо? – Не пойму я, что тебя беспокоит? – Да я сам не пойму, только вот размышляю… а может, Строганов пронюхал что-то такое, что торопиться перестал? – Что, например? – К примеру, что Владислав войной идет. – Так это на Москве всякая собака знает. – Верно, а вот то, что в казне хоть шаром покати, ведают немногие. А тут они с казной пожаловали. Как ни крути, а двадцать тысяч – это деньги! – Так они ведь их уже привезли? – А кто знал про сие? Нет, вы как хотите, а что-то тут не так. – Бог с ним, со Строгановым, ты лучше скажи, куда Телятевский запропастился. – Вот тебе крест, государь, не ведаю. Как сквозь землю провалился, проклятый! Ох, не вовремя ты Корнилия отослал, уж он бы злодея из-под земли сыскал. – А как там наш Мелентий? – Плох духовник твой, Иван Федорович, иной раз в разум приходит да что-то сказать пытается, а так все больше в беспамятстве лежит. – Вот еще напасть! Ей-богу, если и впрямь Телятевский тут виновен – насидится за то на колу! И вот что, пусть рядом с отцом Мелентием постоянно монах грамотный находится, и если он скажет чего, то пусть в точности сразу и запишет. |