Книга Тысяча Имен, страница 29 – Джанго Векслер

Адрехт застонал и поднял руку, пытаясь прикрыться от света.

– Боже милостивый! – простонал он, с трудом оторвав голову от шелковой подушки. – Что это ты творишь? Ночь на дворе, не время для глупых шуток!

– Не ночь, а утро, – поправил Маркус и, увидев, что у стены напротив висит еще одна лампа, зажег и ее.

– С каких пор ты сделался таким дотошным? – Адрехт ощупью пошарил вокруг себя, выудил карманные часы – массивные, из чистого золота – и со щелчком открыл крышку. – Видишь? Два часа ночи. Зачем будить меня в такую рань?

– Уже светает, – сказал Маркус.

– Правда? – Адрехт, моргая, уставился на него. – Ты уверен?

– Как правило, это видно невооруженным взглядом.

– Надо же, какое утешение! – Адрехт потряс золотые часы и со щелчком захлопнул крышку. – Часы остановились, а я думал, что просто пьян.

– Ты и был пьян.

Маркус сказал это наугад, но догадка возникла не на пустом месте. При свете ламп стало видно, что на ковре, выстилавшем пол палатки, валяется несколько пустых бутылок. В чемодане, который лежал в углу, было три ряда обитых ворсистой тканью отделений – вполне подходяще для перевозки спиртного. Больше половины этих отделений пустовало. Два других чемодана валялись между палаточными шестами с вытряхнутым наружу содержимым – беспорядочной грудой одежды, книгами и бумагами. Видимо, в них основательно порылись.

Больше в палатке не было ничего, даже койки. Адрехт при первой возможности избавился от неудобной мебели армейского образца, заменив ее купленными в Эш-Катарионе резными шедеврами. Во время бегства Маркус вынудил его бросить всю эту роскошь, чтобы не занимать позолоченными креслами место в повозках, необходимое для съестных припасов. После той ссоры они целую неделю почти не разговаривали друг с другом.

– Что, и правда светает? – снова спросил Адрехт, подняв помутневшие от крепнущего похмелья глаза.

– Правда, – отрезал Маркус. – Вставай.

С видимым усилием Адрехт кое-как сумел сесть, скрестив ноги. На брюках из тонкого белого льна виднелось лиловое пятно – след пролитой хозяином жидкости. Адрехт скорбно воззрился на это безобразие, затем поднял взгляд на Маркуса.

– Мне нужно выпить! – объявил он. – Ты хочешь выпить?

– Воды, – сказал Маркус. – У тебя тут есть вода?

– Вода?! – Адрехт одной рукой очертил левую сторону груди двойным кругом – старинный церковный знак, отгоняющий зло. – Не произноси этого слова вслух! Господь услышит тебя и покарает на месте. Вода! – Он фыркнул. – Прошлой ночью я не терял времени даром, но, помнится, в той лиловой бутылке еще оставалась пара глотков…

Упомянутая бутылка вывернулась из неловких пальцев Адрехта, и остатки ее содержимого выплеснулись на ковер. Адрехт пожал плечами и отшвырнул бутылку.

– Ну и ладно. Не последняя.

Маркус обнаружил графин с чуть теплой водой и подал его Адрехту. Несмотря на все возражения, тот пил жадно, даже не потрудившись поискать чашку. Последний глоток воды он погонял во рту, а потом с задумчивым видом проглотил.

– Не припомню, чтобы я пил оружейное масло, – пробормотал он, – а вкус во рту именно такой. Может, парни пошутили забавы ради, а?

– Адрехт… – Маркус огляделся, прикидывая, где бы сесть, но при виде загаженного ковра передумал. Вместо этого он опустился на корточки. – Адрехт, где ты был вчера?

– Вчера? – Адрехт медленно моргнул. – Вчера… вчера…

– Пил где-то?

– А, точно. Я предложил одному из квартирмейстеров угоститься выпивкой, а он пригласил меня на время перехода в свою повозку. Потрясающий парень, просто слов нет. Он… не помню, честно говоря, как его зовут, но он – сама доброта.

– И ты пробыл там весь день?

– Ну не то чтобы весь. Просто… знаешь, как оно бывает… – Он пожал плечами. – А в чем дело?

– Тебе следовало быть со своим батальоном.

– Зачем? Для моральной поддержки? Парни и так знают, что от них требуется. В конце концов, это обычный поход.

– Когда я объявил экстренное построение каре…

Адрехт фыркнул:

– Чего ради ты вдруг затеял такую дурь?

– Если бы на нас напали, могли бы перебить всех до единого.

– «Если бы на нас напали»! – передразнил Адрехт. – Брось, Маркус, уймись. Присядь и выпей со мной.

– Проклятье! – не выдержал Маркус. – Адрехт, да что с тобой происходит?

Наступила долгая пауза, и Маркус постарался взять себя в руки. Адрехт – хороший офицер и хороший друг. И ума, видит Бог, ему не занимать – Маркус мог бы назвать с полдюжины экзаменов в академии, которые нипочем не сдал бы без его помощи. Да и в бою Адрехт проявлял редкостную отвагу, можно даже сказать, чрезмерную. Вместе с тем он был подвержен приступам дурного настроения, которые в худших случаях могли длиться по несколько недель, особенно если сопровождались выпивкой.

– Думается мне, это и так ясно, – произнес Адрехт. Держась за палаточный шест, он неуклюже поднялся на ноги и направился к чемодану, в котором хранилось спиртное. Маркус, стремительно выпрямившись, преградил ему путь. Адрехт отшатнулся и наградил его убийственно злобным взглядом. – Я намереваюсь, – сказал он, – стать монахом. Это же очевидно. Видишь ли, Пастор наконец убедил меня, что близится время зверя. Только мне нужно сначала избавиться от всех земных сокровищ, понимаешь? Ты мне в этом уже изрядно помог, – Адрехт недобро сощурился, – но оставалось спиртное, и оно занимало мои помыслы. Я решил, что просто вылить его было бы не очень-то честно. Так что сейчас я добросовестно тружусь над достижением своей цели. И как только закончу – фьють! – отправлюсь в монастырь.

– Не в монастырь ты отправишься, а в Вендр! – огрызнулся Маркус. – Причем в кандалах. У нас, если ты еще не заметил, новый полковник. Если будешь продолжать в том же духе, рано или поздно…

– Перестань! – со смешком оборвал Адрехт. – В Вендр? Да неужто? Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

– Вендр – это если тебе повезет. Куда вероятнее, что дело кончится расстрельной командой. Невыполнение служебного долга…

– Да я буду счастлив погибнуть от честной ворданайской пули! – заявил Адрехт. – По крайней мере, если мне разрешат перед тем надраться в стельку. Моя участь будет гораздо лучше вашей. – Он помотал головой. – Ну же, Маркус! Неужели ты искренне думаешь, что хоть кто-нибудь из нас вернется домой, в кандалах или без оных? Искупители не обменивают пленных, они их едят.

– Мы пока еще не в плену, – заметил Маркус.

– Это дело времени. Или может, полковник поделился с тобой своим тайным планом? Интересно было бы узнать, что он задумал.

Маркус неловко повел плечами.

– Полковник не делится со мной своими планами. Тем не менее он отправился в поход не для того, чтобы пасть смертью героя за короля и отечество, – если ты это имеешь в виду.