Книга Через тернии в омут, страница 25 – Светлана Алешина

Его поведение, признаться, несколько удивило меня. Петр Лисицын не проявлял никаких признаков беспокойства и явно не собирался никуда прямо сейчас бежать и скрываться. В комнате, которая находилась прямо перед прихожей, я заметила несколько больших сумок с вещами. Некоторые из них были распакованы, а некоторые нет. Какие-то вещи лежали на диване вперемешку: там были и рубашки, и юбки, и платки, и купальник, а маленький мальчик лет трех-четырех деловито перекладывал все с места на место. Какие-то из вещей он брал и примерял на себя, хотя они были явно не его размера. Ребенок развлекался как мог, пока его родители были заняты. Видимо, семья Лисицыных только что вернулась из поездки.

– Вы уж извините, мы только сегодня вернулись с юга, – тут же подтвердил мои мысли Петр, приглашая меня в зал. – Андрей, слезь с дивана, пожалуйста, и займись чем-нибудь другим. Где твои игрушки?

Мальчуган потопал в соседнюю комнату и вскоре притащил оттуда несколько машин и пистолетов.

– Вот и хорошо, вот и играй, – махнул ему рукой отец, сгребая вещи с дивана и заталкивая всю кучу в шкаф. – Вы присаживайтесь, пожалуйста, – обратился он ко мне.

Сам Петр подвинул себе стул и устроился напротив меня, ожидая вопросов.

– Я к вам приехала по поводу Алексея Калачова, – начала я. – Вы ведь знакомы с таким?

Лицо Лисицына нахмурилось. Он даже ничего не ответил, просто без всякого удовольствия кивнул.

– Недавно вы его избили, ведь так? – я смотрела прямо на Лисицына.

Тот снова не удостоил меня ответом, только еще больше помрачнел, а добродушное выражение его лица начало куда-то исчезать.

– И даже получили пятнадцать суток, не так ли, – продолжала я.

– Так вы из милиции, что ли? – резко перебил меня Лисицын и встал со стула.

– Нет, не из милиции, – чуть опешив от его реакции, призналась я. – Я Ольга Юрьевна Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель».

– Ну вот, еще газет мне только и не хватало! – насмешливо проговорил Лисицын и заходил по комнате взад-вперед. – Вы что же, хотите из этого громкое дело раздуть? Сенсационный репортажик для пиплов напечатать?

– Алексей Калачов пропал несколько дней назад, – вместо ответа сказала я. – У милиции есть предположение, что он убит, и не исключено, что его убили именно вы. Вы ведь обещали это сделать?

Лисицын, круто повернувшись ко мне, застыл на месте. Несколько секунд он молчал, потом спросил:

– Откуда взялось такое предположение?

– Вы же сами грозились его убить, – снова напомнила я.

Петр усмехнулся.

– Вы что от меня-то хотите? – спросил он. – Газете-то что от меня надо?

– Калачов – муж моей подруги, – не стала скрывать я правду. – Поэтому я очень заинтересована в том, чтобы узнать, куда он пропал.

– Что ж, подруга – это хорошо, – улыбнулся Лисицын. – Но мои дела с Калачовым – это только мои дела. Личные, – подчеркнул Петр. – Со своей стороны могу сказать лишь, что я его точно не убивал. Хотя очень рад бы был это сделать.

– Чего же тогда не сделали? – приняв тот же насмешливый тон, спросила я.

– Потому что в тюрьму неохота из-за него садиться, – снисходительно ответил Лисицын.

– Из-за чего произошла ваша драка? – не отставала я.

– Я же говорю, это мое личное дело, – упрямо повторил Петр. – Скажу только, что морду я ему набил за дело. Хотя не только морду надо было набить.

– За что же?

– За дело! – снова отрезал Лисицын.

Разговора у нас явно не получалось. Петр был не расположен откровенничать со мной.

В этот момент в комнату заглянула женщина в легком голубом халате, подчеркивающем ее загар. Волосы женщины, бывшие от природы, видимо, русыми, под южным солнцем стали совсем светлыми и пышными прядями падали на плечи, а миловидное лицо с чуть вздернутым носом выглядело озабоченным.

– Петя, что же ты не доел? – обратилась она к мужу, а затем посмотрела на меня. – Извините, может быть, вы подождете немного?

– Я сейчас приду, Лариса, – кивнул ей муж. – А ждать ей нечего, я больше ничего говорить не намерен.

Лицо женщины стало испуганным.

– Что случилось? – спросила она и перевела взгляд на меня. Во взгляде я почувствовала откровенную враждебность. – Вы кто?

– Лариса, иди на кухню, – перебил ее муж. – Я же сказал – сейчас приду. Вы, надеюсь, понимаете, что я хочу сказать? – Последняя его фраза относилась ко мне. Я поняла, что мне пора убираться восвояси.

– Петя, о чем вы говорили? – жена встревожилась не на шутку, а так как убираться несолоно хлебавши мне не хотелось, я решила обратиться к ней:

– Мы говорили о некоем Алексее Калачове, вы, может быть, знаете такого?

Глаза Ларисы расширились, и она растерянно посмотрела на мужа.

– Ну все, хватит! – не выдержал Петр и подошел ко мне. – Вам что, популярно объяснить, куда вам отправляться? Или ускорение придать?

– Не нужно, я сама уйду, – твердо сказала я. – Только имейте в виду то, что я вам сказала о предположении милиции. Вам все равно придется говорить. Не со мной, так с ними.

Идя к двери, я заметила, что Лариса плачет. Почувствовав настроение матери, маленький Андрей бросил свои машинки, подбежал к Ларисе и уткнулся в ее колени. Женщина машинально взяла ребенка на руки. Она даже не смахивала слезы. И в этот момент прозвучал длинный звонок в дверь.

Лисицын на миг остановился, потом решительно двинулся к замку и отпер его. На пороге я увидела капитана Алферова в штатском, а за ним двоих оперативников. Алферов тоже заметил меня, но не подал пока никакого вида, что мы знакомы, а обратился к Лисицыну:

– Вы Лисицын Петр Николаевич?

– Да, это я, – подтвердил тот.

– Капитан Алферов, Кировский отдел внутренних дел, – доставая свое удостоверение, представился Алферов и, не спрашивая разрешения, шагнул в квартиру.

Лисицын выглядел крайне раздосадованным. Лариса прижимала к себе сына, и я заметила, что слезы у нее продолжают течь.

– Ты бы шла на кухню, – тихонько тронул ее за плечо Петр, и Лариса вместе с ребенком поспешно скрылась за стеклянной дверью.

Алферов с оперативниками тем временем прошли в комнату. Я тоже решила вернуться, тем более что Лисицын уже не обращал на мою персону никакого внимания.

– Вы насчет исчезновения Калачова ко мне пришли? – упреждая вопросы милиционеров, спросил Лисицын и тут же сам сказал: – Да не знаю я, куда он мог пропасть!

– А откуда вы знаете, что он пропал? – живо поинтересовался Алферов.

– Из прессы. Газеты иной раз почитываю, – насмешливо покосился на меня Лисицын.

– Понятно, – кивнул Алферов. – Нет, мы не по этому вопросу. С Антоном Поздняковым вы знакомы?