Онлайн книга «Утро вечера дряннее (сборник)»
– Не знаю. Я что, за ней следил? Ты думаешь, это она Андрея грохнула? – Ничего я не думаю, – не выдержала я и огрызнулась. Этот пресыщенный развязный молодчик меня изрядно раздражал. Наверное, и двадцати еще нет, а держится как король! – А че ж тогда… Клунин не договорил, потому что сдавленные рыдания Вики, отзвук которых долетал и сюда, хотя кухня была порядком изолирована, внезапно перешли в дикий, прямо-таки волчий вой. – Да так она совсем рехнется, – поморщился Александр. В его голосе было столько спеси, презрения и желчного недовольства, что меня так и передернуло. Будто Викины слезы и вопли представляли угрозу для его существования. Ни капли сочувствия или сострадания. – Понятное дело, – резко сказала я, – она ведь его любила. – Ага, – с каким-то агрессивным недоверием зыркнул на меня Клунин, – а сама… Он осекся. – Что сама? – уцепилась я за невольно вырвавшееся словцо. – Трахается с кем ни попадя, – растянул губы в ядовитой усмешке Клунин. – А ты откуда знаешь? – Свечку держал, – гадко хихикнул Клунин. Вой, стоявший в гостиной, сменился надрывным плачем. – А Ежов знал? – наивно спросила я. – Наверное, не замечал, потому что сам был занят, – с ехидным намеком улыбнулся Клунин. Я шагнула к стеллажу, на котором стояло несколько безделушек, в том числе и красивая латунная пепельница. Но мое внимание привлекла не она, а малюсенькая статуэтка. – Манекен пис, – любезно пояснил Клунин, – из Бельгии привез. – Очаровательная! – искренне восхитилась я. – Символ Брюсселя, – самодовольно улыбнулся Клунин. – Занятные люди бельгийцы… Стенания Вики снова привлекли наше внимание. Я сказала что-то сочувственно-глупое и беспомощное, а Клунин опять состроил кислую физиономию. – Ты хорошо знал Арникову? – неожиданно спросила я. – Да как сказать… – неопределенно пожал плечами Шурик, – как все. – А как все? – не отступала я. – Эпизодически, – уныло взглянул он на меня. – Секретарша говорила мне о ее подруге… – я пристально посмотрела на Сашу. – О Любке, что ль? – небрежно уточнил Александр. – Наверное. – Не такая уж она и подруга… – Почему ты так решил? – Потому что видел их всего раза три-четыре вместе, – зевнув, смахнул светлую прядь с лица Клунин. – Кто эта Люба? – Подстилка какого-то крутого босса, по всей видимости, – рассеянно произнес Клунин, как бы давая понять, что разговор ему чертовски наскучил, – в брюликах, в соболях… Габбана, Дольче и Версаче… – Ясно. А где живет, не знаешь? – Не-а, – снова зевнул Клунин, – может, пивка? – Спасибо, я за рулем, – вежливо отказалась я, – а кто может из ваших знать, где она обитает? – Понятия не имею. Скорее всего никто. С нами она не водится. Считает нас выскочками и плебеями. Корчит из себя аристократку, а сама обычная шлюха, – сделал презрительную гримасу Шурик. – А это откуда тебе известно? – Коршунова базарила. – Так, может, Коршунова знает, где Люба эта живет? – вспыхнула в моем сердце надежда. – Навряд ли, – с сомнением в голосе сказал Клунин. – Но если она… – хотела было я возразить. – Они один раз в студии пили. Ольга, Любка и Светка. Светка чуть не вылетела из группы. Тогда она в состав «Летящих» входила. Андрей их засек. А он страсть как этого не любит… то есть не любил, – смущенно поправил себя Клунин, – скандал был – будь здоров! – Ольга должна была быть вчера в клубе? – перевела я разговор на Арникову. – Должна вроде. Андрюха нервничал. – С чего это? – Объявить ей хотел, что, мол, все, отваливай, – скептически усмехнулся Шурик. – Он что, для этого более удобного случая не мог найти? Кругом люди, пресса. Все возбуждены, подшофе. Тем более что Ольга, судя по твоим рассказам, была особой невыдержанной, скандальной. – Я внимательно посмотрела на Клунина. – Ох, – с наигранным сожалением вздохнул он, – не знаешь ты мира шоу-бизнеса. Ведь это ж реклама: скандалы, всенародные разборки, ссоры. Поп-кумиры сами не прочь засветиться в каком-нибудь бульварном листке. И потом, – скривил он губы в ухмылке, – думаю, это утка была. Это он Вике брякнул, что, мол, порву у тебя на глазах с Ольгой. Для большего эффекта, как говорится. А сам скорее всего ничего такого не хотел. Просто Вика достала его своей ревностью… Ну, уж по поводу Викиной ревности он мог не распространяться – я сама стала свидетельницей их с Ежовым ссоры и выяснения отношений. – Значит, Ежов сказал Вике, Вика… – …Коршуновой, а Светка – Комару. – Но чем тогда объясняется такое независимое поведение Ольги? Источников существования у нее, как я поняла, не было. Зато держала она себя с Ежовым на равных. Почему? – заинтересовалась я этой мелодрамой. – Ну-у, не так чтобы на равных, – со знанием дела, степенно произнес Клунин, – значит, чем-то хороша была… – плутовато посмотрел он на меня. – Тайна сия велика есть? – в тон ему ответила я. – Ага. – Мог Ежов убить Арникову? – Я вонзила в Клунина острый, колючий взгляд. Он растерянно моргнул, но тут же вновь обрел свое насмешливое самообладание. – Может, и мог, не знаю, – пожал он плечами. – Чтобы таким образом расстаться с ней? – усмехнулась я. – Да не знаю я. Он или не он, откуда мне знать? Че пристала? – бесцеремонно спросил он. – Метод у меня такой. Свободных ассоциаций – называется, – пошутила я. – А-а, – Клунин лукаво заулыбался, – а может, что-нибудь другое попробуем? Памятуя, от кого мне досталась визитка Клунина, я чуть не рассмеялась ему в лицо. Я ограничилась отрицательным жестом. – Наверное, я действительно плохо разбираюсь в шоу-бизнесе, – иронично сказала я. – Совсем не разбираешься, – процедил Клунин, бросая на меня томные взгляды. – Ежова зарезали, – мечтательно произнесла я, – Арникову тоже. Почерк один и тот же. – Да? – округлил брови Клунин. Он открыл «Стинол», достал початую полуторалитровую бутылку «Столичной», налил себе в фужер, предназначенный для вина, граммов сто пятьдесят и в мгновение ока осушил. – Тебе не предлага… |