Книга Говорит Альберт Эйнштейн, страница 9 – Р. Гэдни

Как ни крути, для успешной конкуренции на оживленном рынке электроустановок требуются крупные капиталовложения — не меньше миллиона марок. А противостоят фирме Эйнштейнов такие гиганты индустрии, как «Дойче Эдисон-гезельшафт» и «Сименс».

В отчаянии семья закладывает свой дом в Мюнхене. Однако средств оказывается недостаточно. И контракт перехватывает Иоганн Шуккерт из Нюрнберга. В течение следующего года дела «Электротехнической фабрики Я. Эйнштейна и К°» сходят на нет.

«Бедствия моих несчастных родителей, — признается Альберт сестре Майе, — которые долгие годы не могут вздохнуть спокойно, сильно угнетают меня. В свои шестнадцать мне больно смотреть на них со стороны, но помочь им я не в силах. Для них я обуза. Лучше бы я вовсе не родился. Одна только мысль, что все эти годы я не позволял себе ни удовольствий, ни развлечений, утешает меня и помогает в минуту отчаяния».

Братья Эйнштейн перебираются на север Италии. Они продают дом в Мюнхене и планируют строительство гидроэлектростанции в Павии.

^{ЦЕХ «ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКОЙ ФАБРИКИ Я. ЭЙНШТЕЙНА И К°», ПАВИЯ, 1894 г.}

На новом месте они обустраиваются в большом доме, где некогда жил поэт Уго Фосколо.

Альберт моментально влюбляется в Италию. Он всячески поддерживает отца и дядю в их начинаниях, много читает, размышляет, а однажды отправляется в одиночный пеший поход через Лигурийские Альпы в Геную к своему дяде Якобу Коху.

Лето 1895 года Альберт проводит в Айроло за написанием статей и философских заметок, находясь под впечатлением от афоризма Лейбница: «Нельзя судить о несовершенстве материй хотя бы из-за несовершенства нашего разума».

— Тебе придется как-то зарабатывать на жизнь, — говорит ему отец. — Подумай о профессии инженера, чтобы продолжить семейное дело.

— Нет, отец. Я буду поступать в Швейцарский политехнический институт.

— Это обычный педагогический техникум. Не чета университетам Гейдельберга, Берлина, Геттингена.

— Но это именно то, что мне нужно.

По просьбе Альберта Герман подает за него официальное прошение о выходе из вюртембергского подданства; ходатайство удовлетворили всего за три марки. Теперь ему не надо проходить службу в армии. Не являясь более гражданином Германии, он вот-вот станет студентом-апатридом Швейцарского политехнического института в Цюрихе.

Впрочем, не все так просто. Директор скептически отнесся к поступлению Альберта. Ведь он не соответствует некоторым предъявляемым требованиям, да и вообще не имеет «матуры» — выпускного гимназического аттестата. Вот что сказал директор: «Знаю из опыта, что крайне нежелательно забирать ребенка, даже так называемого вундеркинда, из школы, в которой он начал обучение». Альберту необходимо заполнить пробелы в общем образовании. И все же, если Эйнштейны настаивают, директор готов пойти им навстречу и допустить Альберта к вступительным испытаниям, закрыв глаза на возрастные ограничения, — так и происходит.

Но, увы, срезавшись на языках и истории, следующий год Альберт вынужден провести в кантональной средней школе в Арау, в тридцати минутах от Цюриха. Здесь чтят либеральные ценности и делают упор на естественно-научные дисциплины.

К началу осеннего семестра Альберт прибывает в Арау, кантон Аргау, в сорока пяти километрах от Цюриха, и поселяется в доме семьи Винтелер. Йост Винтелер преподает в его школе историю и филологию.

Шестнадцатилетний Альберт, освоившись на новом месте, глубоко привязался к этому семейству. Уроженец швейцарского округа Тоггенбург, Йост Винтелер раньше занимался журналистикой и орнитологией. Эффектный, свободомыслящий либерал, он презирает силовую политику и разделяет отвращение Альберта к немецкому милитаризму. У Винтелеров четыре сына и три дочери. В доме царит особая атмосфера, создаваемая книгами, музыкой, шумными вечерами и оживленными беседами. Иногда отец семейства устраивает вылазки на природу с обязательным запуском воздушного змея. По привычке он болтает со своими птицами. Во время пеших прогулок Альберт всегда натягивает серую фетровую шляпу.

Улыбчивого юного философа в доме приняли как родного. Альберт стал называть Йоста Винтелера «папа» и его жену, Паулину, «мамерль» или «мамуля № 2». Ей можно доверить все свои переживания.

Он часами не вылезает из своей синей ночной рубашки, беседуя за чашечкой кофе с одним из сыновей Винтелеров — Паулем, ставшим ему близким другом. Альберт нежится в лучах славы «подрывателя основ». Все женщины в доме очарованы его горящими глазами, взъерошенной шевелюрой и острым языком. Для них он на скрипке играет Баха и Моцарта. Его мощное исполнение не лишено изящества.

На фортепиано ему аккомпанирует восемнадцатилетняя Мари — студентка педагогического колледжа в кантоне Аргау. Из трех дочерей она самая красивая, особенно сейчас, в пышной юбке до пола и блузке с расклешенными рукавами. Альберта тянет к ней, как магнитом. Флиртуя с ней, он цитирует «Крысолова» Гёте: «По струнам проведу рукой, и все они бегут за мной».

Мари, конечно, не столь эрудирована, как Альберт, но это не мешает их взаимной влюбленности. Они постоянно хихикают между собой и везде оказываются вместе. Часто захаживают с друзьями в какой-нибудь Kaffeehaus.

Родители им не препятствуют, скорее даже поддерживают эту неофициальную помолвку. По возвращении в Павию на весенние каникулы Альберт признается матери, что с каждым письмом от Мари все больше тоскует по тому дому. Сам он пишет: «Дорогое мое солнышко, ты значишь для моей души больше, чем прежде — весь мир».

Мари называет его Geliebter Schatz — любимым сокровищем.

В письмах Альберта из Павии заметен его трезвый взгляд на их отношения. И Мари понимает: глубина его мыслей останется для нее непостижимой. Альберт одержим природой электромагнетизма. Мысленно он представляет, что произойдет, если ему удастся оседлать световую волну. Но Мари не хватает романтики.

^АРАУ

Интересы Альберта переносятся в Берлин, где Вильгельм Рентген провел передовые исследования в области катодного излучения. Это излучение возникает при подаче электрического заряда на две металлические пластины внутри стеклянной трубки, заполненной газом низкой плотности. Рентген замечает слабое свечение на светочувствительных экранах, а причина тому — ранее неизвестное излучение с проникающей способностью, рентгеновское излучение.

Альберт бы с радостью поехал в Берлин, если бы не его неприязнь к Германии и немецкой культуре. В этой стране антисемитизмом дует из всех щелей. И все потому, что немцы не находят себе места, глядя на преуспевающих евреев. Их не покидает страх, что евреи могут заполучить еще больше власти. При этом у Альберта в голове не укладывается, как немецкое гостеприимство уживается с такой враждебностью.