Онлайн книга «Гвоздь программы (сборник)»
– То есть ты хочешь сказать, что наш Баринов… – Жена князя Потоцкого была немкой, – кивнула Людка. – Так что вполне вероятно, что он имеет прямое отношение к семейству Потоцких. – Где же нам найти подтверждение нашим догадкам? – А нигде. Только в архиве КГБ, но это лишь в том случае, если бы мы с тобой оказались родственниками господина Баринова… Иначе нас просто пошлют подальше, поскольку кого попало туда не пускают. – А тебя? – не теряла я надежды. – Ты же их коллега. – Нет уж. Гусь свинье не коллега. У меня здесь наука, а у них там сплошные пыточные! – Но вдруг они тебе помогут? – Им это невыгодно. Не нужно. И тут мою башку посетила мысль, которая запутала меня еще больше. Что, если тот молодой человек, который рыскал в поисках сведений о Потоцком, об этом самом Потоцком что-то знал? А именно – из того самого архива, в который нам с Людкой доступа не было. И если рассуждать дальше, выходило, что парень в «титанике» либо сотрудник пресловутых органов, либо родственник Потоцких. Конечно, непонятно, что ему было нужно в Людкином хранилище. Если у него был доступ в более увлекательные места… А проверить? Может быть, он хотел просто убедиться, что никто еще не знает о существовании Потоцких? Я перелистала листочки в папке, удивившись степени бариновского интеллекта, и грустно призналась, что там действительно нет ничего, способного пролить свет на эту идиотскую тайну. Если еще прощупать Володю Баринова… Я решительно захлопнула папку, поблагодарила Людмилу и, попрощавшись, вышла на улицу. Погода переменилась. Теперь небо заволокли серые тучи, и город снова начал готовиться к дождю. * * * С утра позвонив ему, он не сомневался в успехе. Теперь все зависело оттого, насколько быстро среагирует его абонент. Его собственная жизнь зависела от быстроты реакции. Если он не объявится в течение часа, пусть пеняет на себя. Сначала он должен освободить свою пленницу. Подъехав к покосившемуся домику, он посмотрел на часы. Времени было мало. Отперев засовы, он посмотрел на Ольгу. – Выходи, больше ты мне не нужна. – Как? – не поняла она. Сейчас ей казалось нереальным то, что ее отпускают. Уж наверняка выбросит по дороге. – Садись в машину, я довезу тебя до города, – приказал он. – Да успокойся, дура, не буду я тебя трогать. Не убийца же я, честное слово… – Как это не убийца, – возмутилась Оля. – А кто же пристукнул Таню? – Уж точно не я. Он усмехнулся. Не станет же он объяснять этой малолетке, что с Татьяной Дорофеевой у них были дела. И он не виноват, что пришел к ней в тот момент, когда она уже умирала. – А кто? – не отставала Оля. – Призрак, что ли? Видела-то я вас, так что если вы надеетесь меня обмануть, ни фига у вас не получится! Она и сама не могла понять, почему так разгорячилась, забывая о собственной безопасности. Голос рассудка тщетно пытался остановить ее, справедливо внушая, что она играет с огнем, – не надо делать из меня дуру, упрямо говорила себе девочка. Я же сама видела его! – Послушай, твою Татьяну интересовал один человек, давно умерший. А я имею доступ к архивам, понимаешь? Вот я и раздобыл нужные сведения и как раз нес их ей. Но я ее не убивал – мне это было незачем! Она мне платила, ты это понимаешь? – Нет, – упрямо мотнула головой Оля. – В милиции расскажете, как вы там чего добывали… – Вот эта твоя милиция мне никак не катит, – признался он. – Потому что то, что я делал, между прочим, не совсем соответствует букве закона. И меньше всего мне бы хотелось под эту букву подпасть. Так что ты со своими вымыслами оказалась ужасно некстати. Она недоверчиво усмехнулась. Господи, ну как ее убедить-то? – Ну, хорошо… Я совершил маленькое должностное преступление, воспользовавшись своим удостоверением. Понимаешь, я работаю в комиссии по поискам наследников. А твоей Татьяне очень не хотелось, чтобы одно такое наследство досталось кому-то, кроме ее семейства. Она просила меня проверить правильность ее подозрений относительно одного дневника, и я получил подтверждение. А вот что она предложила сделать впоследствии… – Все равно это не повод убивать человека… – Да не трогал я ее! – А кто тогда? – спросила Оля. – Не могу сказать. – Но знаете? – Да, знаю. Но говорить не стану. Потому что… – Почему? – Потому что вопрос денег, моя дорогая, стоит передо мной теперь твоими молитвами особенно остро. Предположим, я сумею доказать свою непричастность к убийству. Но благодаря тебе моя рожа хорошо засветилась на экранах телевизоров, и теперь, несмотря на то, что ты постаралась сделать из меня урода, мне грозит как минимум лет восемь. Так что я довожу тебя до города, ты ползешь в ближайшее отделение и честно рассказываешь, как ты ошиблась. – А какое преступление вы тогда совершили? – Вот этого я тебе не расскажу никогда, – ухмыльнулся он. – Ты всему миру растреплешь, а мне это не нужно. Похищать я не умею, убивать тем более – так что лучше я промолчу о своих делах. Олю распирало любопытство. – Да не скажу я никому, – пообещала она. В принципе, пообещать можно ведь все что угодно, вот только если он все-таки убийца… – Оставь меня в покое. Я и так ругаю себя последними словами, что связался с тобой. – Вот и не связывались бы, – обиделась Оля. Он рассмеялся. – Ладно, как-нибудь потом, – пообещал он. – Когда со всем разберусь. История, кстати, красивая. Там и любовь, и предательство, и пролитая кровь, и наследство, за которое готовы убивать. Настоящий Шекспир, скажу я тебе! – Или мексиканский сериал, – насмешливо фыркнула Оля. – Был бы, если б не стоял за этим всем один князь, умерший в возрасте сорока пяти лет от перитонита… Он загадочно улыбнулся. – И юная девочка, которую он полюбил больше жизни, бросив прежнюю семью. Девочка, так и не сумевшая толком превратиться в старуху. Думаю, она и в восемьдесят лет была такой же, с чистыми чувствами и ясным взглядом… Если уж ее не смогла сломать жизнь – могла ли ее сломать старость? – Мне все-таки интереснее узнать, что у вас за темные дела были с Татьяной, – буркнула Оля. Этот чертов похититель вызывал в ней симпатию – и с этим Оля мириться не хотела. Тоже мне романтик! А сам похищает девушек, прячет их в сараях каких-то, а потом мечтательно рассказывает о старушке, в которую, судя по всему, влюблен! Вот и похитил бы эту старушку, чего к Оле-то вязаться? |