Онлайн книга «Ветер над островами»
|
Брат Иоанн открыл тонкую картонную папку, достал оттуда телеграмму – полоски желтоватой бумаги, не слишком аккуратно наклеенные на бланк. – Вы же с Большого Ската прибыли? – спросил он, заглянув в бумаги. – Оттуда, – лаконично ответил я. – От преподобного Саввы, настоятеля тамошнего храма, поступила телеграмма. Собственно говоря, из-за нее мы вас и пригласили. Хотите ознакомиться? – Не против. – Держите, – протянул он мне бланк. Телеграмма была классическая, как в моем детстве, даже вместо точек с запятыми были сочетания букв «тчк» и «зпт». Я, признаться, несправедливо ожидал от этой телеграммы какой-то подлянки, но, пробежав глазами текст, понял, что преподобный Савва ничего такого не планировал, все его действия продиктованы христианской добротой и желанием помочь ближнему. То есть мне. Хотя это и есть самая настоящая подлянка, потому что я уже вполне надеялся на то, что мне так и удастся пролететь ниже радаров. И что я, не выпендриваясь и не вылезая на глаза, по-тихому интегрируюсь в местное общество. И тут Савва, блин, с телеграммами своими. В общем, если в двух словах говорить, Савва сообщил, что я память потерял. Сослался на беседу со мной и подтверждение от преподобного Симона. Вот так вот. И просил оказать содействие в установлении моей личности и прежнего места жительства. Чтоб ему… Брат Иоанн между тем достал из папки еще одну телеграмму и задал следующий вопрос: – Вам вроде бы в Новой Фактории предлагали сфотографироваться и разослать ваш портрет по приходам? Отчего отказались? – Я не отказался, – махнул я рукой. – Подрался я, вся морда разбита была, и глаз заплыл. Стыдно так сниматься, да и не узнал бы никто. – Говор у вас странный, – заметил мой собеседник. – Никак не пойму, откуда может быть. Не с Овечьих островов вы, часом, как думаете? Ничего такого не вспоминается? – Не знаю. – Я вздохнул, но больше оттого, что разговор начал развиваться в самом неинтересном для меня направлении. – Не помню ничего. – С какого момента не помните? – С того самого, как на ноги поднялся и обнаружил, что со мной девочка, которую я не помню, где я сейчас – тоже не помню, и вообще ничего не помню. – Имя помнили? – Имя помнил. Брат Иоанн смотрел на меня задумчиво, словно рассчитывая, что я сейчас устану ломаться и начну рассказывать чистую правду, облегчая душу. Ну это вряд ли, у нас даже дети знают, что чистосердечное признание смягчает вину, несомненно, но столь же несомненно увеличивает срок. Поэтому помогать брату Иоанну я не собирался – пусть сам свой хлеб отрабатывает. – А что-нибудь еще помнили? – уточнил он. – Да ничего совсем. Что умел – то умею, а помнить – нет, не помню. Немного подумав и что-то написав в протоколе – как-то все же допрос напоминает, так что в протоколе, наверное, – он сказал: – Тогда мы вас сейчас сфотографируем, если хотите. Не против? А мне-то что, меня хоть на обложку «Ньюсуик» можно здесь размещать, все равно никто не узнает. – Нет, чего мне против-то быть? – пожал я плечами. – Вдруг и вправду отыщется место, откуда я приехал. – Хотите отыскать? – чуть поднял бровь брат Иоанн. – Конечно! – вдохновенно соврал я. – Хоть разберусь, кто я и откуда. Брат Иоанн поднялся и пригласил меня следовать за ним. Вышли из кельи-кабинета, вновь прошли по полутемному коридору, спустились даже в подвал, где Иоанн потянул первую же дверь и спросил, заглянув внутрь невидимой для меня комнаты: – Гавриил, готов? Человек уже ждет. – Готов, заходите, – донеслось из комнаты. Зашел. Точно, фотостудия с большим аппаратом на треноге. Человек в потрепанных бриджах и жилете на серой рубашке, с повязанной платком головой. Увидев меня, он без долгих слов предложил садиться на стул с прямой спинкой. Фотографировали при вспышке магния, яркой и дымной, испустившей из себя эдакую белесую мини-Хиросиму. Едва проморгаться успел, как меня брат Иоанн позвал – мол, все, процедура закончена. – Как снимки готовы будут, так и начнем рассылать с почтой по приходам, – сказал он, когда мы шли по коридору. – Да, кстати, есть три острова, на которых пропадали люди, схожие с вами по описанию. Думаю, что чем ждать, можете с нашим пакетботом до них добраться и там оглядеться. Они в принципе и по одному направлению, так что за месяц обернуться сумеете. Чем судьба не шутит – может, и найдете свое место? Вот только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья. Бросить все и все дела – и с церковным судном таскаться по каким-то островам, на которых меня никто никогда не видел и видеть не захочет. – Как-то… не знаю, – начал я лихорадочно давать задний ход в разговоре и пытаясь на ходу собраться с мыслями. – Я лучше дождался бы результата с фотографией. А то у меня работа, а так я ее потеряю… и вообще… – А, понятно, – кивнул брат Иоанн. – Это как решите, возможность есть. И на это время с работой помогли бы. – Нет, лучше не надо, – продолжал протестовать я. – В моем состоянии с новыми людьми сойтись сложно было, а тут уже в ватаге, люди уважают, работа ждет… Нет, я лучше дождусь. – А может, вас там семья дожидается? – Кольца у меня не было, так что не женат, – сразу соскочил я. – А родители? Сестры-братья? – Не помню никого, поэтому вроде как и нет их, не скучаю, – продолжал я твердо держаться версии. – А они по вас? – А если их и вовсе нет? Дошли до кабинета, опять уселись за стол. Брат Иоанн придвинул папку с протоколом, взял карандаш и начал спокойно и методично опрашивать меня по всему, что я помнил с момента моего провала сюда. Или, для него, «как в чувство пришел». Как оно и было вообще-то. Долго он меня по всему случившемуся гонял, аж извилины заплел. Вроде не проговорился ни о чем, да и проговариваться было особенно не о чем, разве что о первой настоящей встрече с Верой. Наша версия от реальности все же малость отличалась. Надо будет, кстати, это с ней чуть подробней проговорить. А то, глядишь, еще ее допросят, и тут косяки могут полезть. Кстати, а чем это мне грозит? Спросить, что ли? Типа: «А если я не я, а вовсе пришелец, то мне чё за это будет?» Ага, удачная идея. Честно говоря, брат Иоанн своей стойкостью меня удивил, я уже от нашей «беседы с пристрастием» откровенно устал, а он все как огурчик. Все вопросы задает и ответы записывает. Но в конце разговора ничего давать под роспись ознакомиться не стал. Закрыл папку, сунув в нее исписанные листы, встал, пожал руку и за беспокойство извинился. Заодно посожалел о том, что мне не хочется прокатиться с их пакетботом по островам, где мужики моего возраста пропали. А мне и вправду не хочется совсем, и вины за это никакой не ощущаю. Совсем. |