Книга Флэш-Рояль, страница 44 – Линда Ла Плант

Де Джерси сказал Кристине, что хочет немного прогуляться. Направился он к эксклюзивным торговым центрам в сотне ярдов от отеля. Шагая под зонтом в своем безупречном сером костюме в полоску и брогах, он выглядел типичным богатым англичанином.

Де Джерси остановился возле небольшого утонченного ювелирного магазина Поля Дьюлэя, расположенного на углу пассажа. На главной витрине красовался драгоценный комплект: бриллиантовая тиара и ожерелье. Витрина поменьше демонстрировала богатый выбор изумрудных колец и серег.

За входом следила небольшая камера, позволявшая изнутри наблюдать за каждым пришедшим покупателем. Де Джерси нажал маленькую кнопку вызова, и дверь с писком открылась. Продавщица спросила, чем может ему помочь.

– Поль Дьюлэй здесь?

– Oui ^[9], месье. Как вас представить?

– Филип Симмонс, – сказал он. Дьюлэй знал его лишь под этим именем.

Продавщица скрылась за дверью, декорированной панелями из красного дерева. Де Джерси прошелся по небольшой приемной. Перед ним находилось несколько выставочных стендов с еще более роскошными украшениями, чем на витрине. Кресло с бархатной обивкой соседствовало с антикварным столиком Людовика XIV, на котором находилась книга посетителей в черном кожаном переплете, белый телефон и терминал для оплаты банковскими картами. Де Джерси обратил внимание на объективы камер, реагировавших на каждое его движение.

В своей мастерской Дьюлэй отбирал бриллианты, разложенные на черном бархате. В руках он держал ювелирное увеличительное стекло и длинный тонкий пинцет.

– Месье, к вам пришел джентльмен.

Ювелир поднял голову, раздраженный, что его отвлекли.

– Некий мистер Филип Симмонс.

Дьюлэй снял монокуляр, дыхание его перехватило.

– Покажи мне его… – еле выговорил он.

Дьюлэя прошиб пот. Наконец он обрел дар речи и сказал девушке отвести мистера Симмонса в закрытый выставочный зал.

Несколько минут ювелир приходил в себя. Он убрал камни, которые изучал, и, стиснув зубы, вышел из комнаты. Он так разнервничался, что не мог унять дрожи в руках и ногах. Приблизившись к небольшой внутренней двери, он посмотрел сквозь зеркало Гезелла и действительно увидел Филипа Симмонса. Сердце Дьюлэя забилось чаще. Он набрал в легкие побольше воздуха и переступил порог.

Поль Дьюлэй был невысоким, не больше метра семидесяти пяти, но коренастым и широколицым. С последней их встречи он значительно постарел. Они с де Джерси познакомились в Южной Африке, где Дьюлэй закупал камни для топовой французской компании по дизайну ювелирных украшений. Он приехал в Преторию, чтобы заключить сделку с «Де Бирс» ^[10], и остановился в том же отеле, что и де Джерси. Тот как раз искал человека, способного переправить запас золотых слитков, которые он намеревался украсть. Уже тогда он пользовался именем Филип Симмонс и путешествовал по фальшивому паспорту. Они познакомились из-за неразберихи с их номерами, но вскоре эта случайная встреча сыграла де Джерси на руку.

Дьюлэй сидел в баре отеля, изрядно набравшись: его только что уволили из компании, которая находилась во Франции. Он не вдавался в подробности, но посылал проклятия в адрес подонков, которые его «подставили» и присвоили себе его дизайны. Он распинался, как умело обращается с золотом, а потом наконец замолчал и угрюмо уставился в бокал. После долгой паузы признался, что с такой репутацией ему будет сложно устроиться в другую приличную компанию.

Несколько дней спустя де Джерси поведал ему, что может сделать из него богача, снабдив огромными запасами золота. К тому времени Полковник разузнал, что ювелира выгнали за подмену бриллиантов, вырученные деньги с которых он положил к себе в карман. Поль утверждал, что большинство людей не могли отличить настоящий камень от циркония, а потом, на одном дыхании, заявил, что он ни в чем не виноват.

Эта давнишняя встреча в Южной Африке принесла де Джерси и Дьюлэю удачу. Оба разбогатели и договорились больше не выходить на связь. Но сегодня все изменилось. Лицо ювелира исказилось от волнения, если не от страха.

Он закрыл за собой дверь и провел короткими пальцами по жидким волосам, доходившим до плечиков его черной рубашки с воротником-стойкой.

– Филип, сколько лет, – сказал Дьюлэй.

Де Джерси покачал головой и улыбнулся:

– Пожалуй, пятнадцать.

– Даже больше. Прошу, присаживайся. Могу предложить тебе бокал шампанского?

– Спасибо, не надо. Нас могут здесь подслушать?

– Нет. Не возражаешь, если я выпью?

Дьюлэй наклонился и открыл стоявший за столом небольшой холодильник. Достал полупустую бутылку шампанского, потом спрятал ее и поменял на водку. Трясущимися руками налил себе рюмку, нечаянно стукнув ею о бутылку. Де Джерси понял, что ювелира шокировал его визит. Француз одним глотком опрокинул рюмку водки и снова наполнил ее.

– За… старые времена, – тихо сказал он. – Зачем ты здесь?

– Возможно, у меня есть деловое предложение, – ответил де Джерси.

– Филип, теперь я занимаюсь легальным бизнесом. Мне нет дела до остального. Я неплохо устроился, веду здесь спокойную жизнь и не хочу терять того, что у меня есть.

– Ты женился? – спросил де Джерси, сменив позу.

– Ты про последний раз? Да, у меня трое детей. Мы живем в чудесном фермерском доме за городом. Восстанавливали его не один год. А ты?

– Нет, но у меня есть дамы сердца.

– Что ж, много времени утекло с нашей первой встречи. – Дьюлэй склонил голову набок. – Ты ведь еще занимался недвижимостью помимо той, другой деятельности.

– У тебя хорошая память.

– Тебя трудно забыть. – Дьюлэй снова открыл бутылку водки. От волнения у него кружилась голова, а желудок скручивался в узел. – Поскольку я твой старый верный партнер, то, прошу, не втягивай меня в свои дела, – попросил он.

– Разве я заставлял тебя? Ты и сам это знаешь, – сказал де Джерси.

Дьюлэй открыл кожаный портсигар и протянул де Джерси, но тот отказался. Ювелир трясущимися руками поддел длинную «панателлу», обрезал кончик сигары и зажег. Сизый дымок окутал его голову, словно гало.

– Ты когда-нибудь видел Кохинур? – спросил де Джерси.

– Да.

– Что ты о нем знаешь?

– Это самый огромный бриллиант в мире.

Де Джерси показал ладонями размер камня.

– По прибытии в Англию он весил сто восемьдесят шесть и одну десятую карата. Его поместили на наручник доспехов. Во времена принца Альберта камень переделали – я говорю о муже королевы Виктории, а не принце Монако, – усмехнулся де Джерси. – Так вот, в то время бриллиант уменьшился в весе до ста пяти целых и шести десятых карата.