Книга Последняя ночь Клеопатры, страница 31 – Марина Серова

– Галина Матвеевна? Да, видела ее недавно, пошла к себе со своими питомцами.

Что это за питомцы? Интересно!

– Тогда я пойду к ней, хочу поговорить, вдруг она видела что-нибудь, что поможет найти преступника, – сказала я и прошла к лифту.

Около него уже стояла женщина средних лет с хозяйственной сумкой в руках.

– Вам на какой этаж? – спросила я, когда лифт подошел и мы вошли внутрь.

– На четвертый, – ответила женщина и нажала кнопку.

Внезапно лифт остановился.

– Господи, ну вот, застряли, – простонала женщина.

– Спокойно, не нервничайте, – сказала я. – Какой у вас телефон вызова ремонтной службы?

– Откуда же я знаю! – воскликнула женщина.

– Что, первый раз застряли? – спросила я.

– Да! – со слезами в голосе проговорила женщина. – Господи, теперь всегда буду ходить пешком! Пропади он пропадом! Господи! Чтоб я еще когда-нибудь села в этот ящик!

– Подождите, – прервала я ее излияния, – нам необходимо отсюда выбраться, так? Тогда вспоминайте номер телефона председателя вашего жилищного кооператива, он-то уж точно знает, куда позвонить надо.

– Ах, у нас не кооператив, а товарищество, – пояснила женщина.

– Ладно, и председатель товарищества сойдет. Как ему позвонить? – спросила я.

Женщина продиктовала номер, а я его набрала.

– Как зовут вашего председателя? – спросила я женщину. – Да поставьте вы сумку на пол, вам же тяжело ее держать.

– Виктор Борисович, – ответила женщина.

Я набрала председателя.

– Алло, Виктор Борисович, мы в лифте застряли! Выручайте!

– Звоните в службу ремонта, я-то как вам могу помочь?

– Так мы не знаем номера, не подскажете?

– Набирайте, – Виктор Борисович назвал телефон.

Прошло еще с полчаса, пока нас наконец освободили из «плена».

– Вот так же было и в тот раз, – сказала напоследок женщина, когда мы покинули лифт.

– В какой тот раз? – спросила я: все-таки неудобно сразу обрывать разговор с «товарищем по несчастью».

Как-никак, вместе маялись в тесной кабине. К тому же женщина сообщила, что страдает ишемической болезнью сердца, а это уже не шутки.

– Так в тот вечер, когда убили Лизу, – пояснила женщина. – Ах, это такой кошмар, просто ужас!

– Тогда тоже застрял лифт? – спросила я.

– Ну, не совсем застрял. Двери закрылись, а он не поехал. Я тогда вышла из лифта, зачем испытывать судьбу, верно? Но я его видела, – несколько путано заговорила женщина.

– Кого вы видели? – спросила я.

– Того, кто ее убил!

– И кто же это был?

– Мужчина, такой весь видный из себя, в дорогом костюме, в начищенных ботинках, тоже дорогих, – начала перечислять женщина.

– Но почему вы решили, что это убийца? – спросила я.

– А он выходил из ее квартиры. – объяснила женщина. – А потом Лизу нашли уже мертвую.

– Простите, вас как зовут? – спросила я.

– Нина Петровна, – ответила женщина.

– Нина Петровна, а вы откуда его могли видеть? Вы в это время выходили из лифта? – спросила я.

– Да, я как раз вышла вынести мусор, – пояснила она. – Я всегда это делаю перед сном, не люблю, когда в квартире находится полное мусорное ведро.

– А во сколько это было? – решила я уточнить.

– Ну, я на часы не смотрела. Но точно помню, что перед сном, а спать я ложусь поздно, не раньше двенадцати ночи, ведь сериалы раньше и не заканчиваются. Все, теперь только пешком буду ходить, – сказала Нина Петровна и, подняв сумку, медленно начала подниматься на свой этаж.

Я позвонила в квартиру в соседнем тамбуре.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Мне нужна Галина Матвеевна, – сказала я.

Дверь открылась, и на пороге показалась пожилая женщина, а за ней – две собаки, пудель и болонка. Наверное, это и были ее питомцы, о которых говорила дежурная.

– Добрый день, Галина Матвеевна, – сказала я, – меня зовут Татьяна, и я провожу расследование убийства вашей соседки Елизаветы Максимовны. Мы можем поговорить?

– Проходите, – пригласила она, – проходите на кухню, в комнате у меня не прибрано, я только что с дачи вернулась, – пояснила женщина.

Кухня была маленькая, можно сказать, крошечная, но уютная. Галина Матвеевна сразу же поставила на плиту чайник.

– Сейчас я напою вас чаем, чай у меня особый, на травах, – сказала она и достала с полки полотняный мешочек.

Собаки, виляя хвостами, устроились на угловом диванчике.

– Мои озорники, Гоша и Тоша, – с нежностью проговорила Галина Матвеевна и погладила сначала болонку, потом пуделя по кудрявой шерсти. – А вот и чайник вскипел, – сказала хозяйка и, достав из навесного шкафчика две чашки, поставила их на стол. В них она насыпала из мешочка травяную смесь и разлила по чашкам кипяток.

– Сейчас немного погодя заварится, и можно будет чаевничать. А вы пока угощайтесь, – с этими словами вынула из нижнего ящика коробку шоколадных конфет и поставила на стол.

– Берите, не стесняйтесь, – сказала она, видя, что я нерешительно смотрю на коробку.

Я и в самом деле не хотела брать конфеты, чтобы не объедать пенсионерку, зная, какие нищенские пенсии получают пожилые люди.

– У меня диабет, поэтому сама я сладкое не ем, держу конфеты исключительно для гостей, – пояснила она.

Я взяла одну конфетку и положила ее в рот, а потом сделала глоток из чашки с чаем.

– Чай у вас, Галина Матвеевна, действительно замечательный, такой ароматный и душистый, – похвалила я хозяйку.

– Это душица, чабрец и мелисса, – сообщила женщина состав напитка.

Когда со «вступительной частью» было покончено, я приступила к тому, ради чего пришла.

– Скажите, Галина Матвеевна, вы были в городе шестого сентября? Меня интересует вечер этого дня.

– Да, на дачу я поехала на следующее утро. Сын повез, – пояснила она. – А сегодня утром возвратилась домой, ну, знаете, кое-какие дела нужно дома поделать. И вот Лариса Ивановна – эта наша консьержка, которая сейчас дежурит, – говорит, что убили мою соседку Лизочку. И как раз поздно вечером накануне того дня, когда я уехала на дачу. Батюшки мои, говорю, да кто же такое сделал? А Лариса Ивановна отвечает, кто ж, мол, знает. А я думаю, что это – один из тех людей, которые в тот вечер приходили к Лизе.

– Так их было несколько человек, Галина Матвеевна? Ну, тех, кто тогда приходил к Елизавете Максимовне? – спросила я.