Онлайн книга «Конец пути»
Сошел по стене, пропустив веревку по спине. Через миг-другой остановился, заплел одну ногу в веревку, повис головой вниз, словно большой геккон, выловил из сумки один из светящихся шариков, тряхнул им, пробуждая внутри зеленоватый отблеск, и осторожно спустил вниз. А потом выругался, когда тот упал на брусчатку с полутора метров перед его лицом. Второй шарик, тот, который он бросил раньше, исследуя коридор, тлел зеленоватым отсветом гнилушки глубоко в сугробе. Он прокрутился на веревке, приземляясь на ноги, а потом спрятал оба светящихся шарика в карман и присел, с рукой на мече, прислушиваясь и пытаясь хоть что-то высмотреть в кромешной темноте. Подождал минутку, потом тихо, сквозь зубы, свистнул. Они появились вокруг через несколько секунд, как тени. В сопровождении тихого шипения веревок, продергиваемых сквозь «восьмерки», и легкого шелеста материи, когда они опускались на брусчатку и отскакивали на заданные позиции, замыкая пятиугольник. Последний воин под капюшоном втянул свисающую из дыры веревку, привязал второй ее конец к маленькой проушине посредине распертого в коридоре древка, выбросил сложенную пополам петлю веревки наружу и съехал на одном ее конце, а потом дернул за другой, вытягивая небольшой штифт. Копье сложилось пополам и упало прямо в его раскрытую ладонь. Строй сомкнулся, черные согнувшиеся фигуры растворились в темноте пустой улицы и замерли. Надолго. Так надолго, что у любого наблюдателя могли бы сдать нервы. Так надолго, чтобы они себя выдали, неуверенные, видели ли они что-то на самом деле или нет. И еще дольше. Бесконечные секунды тьмы, ледяного ветра, пронизанного ледяным дождем и талым снегом. Ждали так, пока не раздался щелчок, прервавший тишину. — Что теперь? — шепнул Спалле. — Приветствую в закрытом районе, — прошептал в ответ Драккайнен. — Держитесь поближе к стенам. Мы ищем приоткрытые двери, следы присутствия, хотя бы что-то. Идите как можно тише. Две группы, обе стороны улицы, вдоль стен. Вперед! Закрытый район производил еще более зловещее и мрачное впечатление, чем если бы он и вправду был покинут. В темноте, разгоняемой светом с далекого ночного неба, по обе стороны тесно вставали готические дома в сплетениях тройных колонн, сводов, галерей, рельефов и горгулий. Крыши, венчающие дома, нависали мансардами, эркерами и башенками, стиснутыми, словно колония чешуйчатых грибов; они словно наклонялись в обе стороны над идущими и собирались забрать их с собой в мир иной. Район этот, похоже, задумывался как купеческо-ремесленный: почти у каждого дома было роскошное крыльцо, ведущее в рабочее помещение — в контору, мастерскую или магазин, под крыльцом были и входы в подвал, подземные комнаты или склады, а выше земли располагались жилые помещения. Но пока что все тут было пустым. На торчащих из стен декоративных штырях колыхались пустые вывески, за узкими окнами мертво спала темнота, а дома ждали придуманное Фьольсфинном торговое процветание, что должно было наступить в неопределенном будущем. И все двери были заросшими. Они же методично крались от ступеней к ступеням между крыльцами, припадали по обе стороны от дверной рамы, а потом один, прижавшись спиной к двери, дотягивался до ручки и резко дергал, а сжавшиеся позади него воины напрягались, приподнимая оружие, готовые ворваться в комнату, словно морской прилив. И ничего. А потом — следующие двери, крыльцо, вход в несуществующие конторы и мастерские. Темнота, ветер, дождь, мертвые окна, точно колодцы в ничто — и затворенные двери. Десятки дверей. Улица, которой они шли, вела к фальшивой стене, вверх, и довольно круто. Каждые несколько метров она поднималась на пару длинных ступеней, но у стен вместо них были лишь пологие спуски. Или Фьольсфинн заранее предполагал, что люди станут вкатывать сюда товар повозками, или же позаботился об инвалидах. Но почему-то тут было темно. Газ в лампы шел из вулкана, его не было смысла экономить, все равно время от времени приходилось сжигать его излишки, словно какому-то перегонному заводу. Все районы Ледяного Сада, обитаемые или нет, могли сиять, словно Лас-Вегас, поскольку естественное топливо все равно уходило в воздух. Или же тут действовала непроизвольная скандинавская экономность, или кто-то, кто навещал район, хотел, чтобы он тонул в темноте, и заблокировал каналы для газовых ламп. Но до сих пор они не встретили даже крысу. Прокрались до конца улочки на небольшой круглый рыночек с колодцем и зданием-октагоном, увенчанным островерхим шлемом; оно вставало над районом и упиралось в темное небо, всматриваясь в горизонт с терпением камня. Двери в башню, сидящие в украшенном портике, были, естественно, заросшими. — Так дело не пойдет, — проворчал Драккайнен. — Наступит лето, пока мы проверим все ходы-выходы. Боюсь, по-другому не получится. Они присели в уголке, скрывшись под галереей, окружая Вуко, с оружием наготове и всматриваясь в темноту. Он же сунул руку во внутренний карман куртки под броню, достал металлическую бутылочку. Встряхнул ее, вынул пробку, что заканчивалась серебряным штифтом, словно запакованные духи. — Плохая идея, — проворчал Грюнальди. — Вуко… Непонятно, действует ли оно, — застонала Цифраль, летая у его лица. — Знаю, нахрен, — процедил Нитй’сефни. Достал один из своих светящихся шариков и осторожно поставил на брусчатку, а потом уронил на него капельку раствора из бутылочки. Шар чуть задрожал, а потом налился красноватым сиянием, словно гаснущий уголек. Вуко запрокинул голову, вздохнул и капнул себе раствором в глаз. Зажмурил веки, потом опустил голову, цедя сквозь зубы финские слова, словно бы заклятия, но слишком уж экспрессивные. Пробормотал наконец: — Nähdä, perkele totta… — и поднял лицо, открывая глаз. Жуткий, огненный, переливающийся краснотой, словно налитый светящейся кровью. Потянулся и сдвинул повязку со лба, закрывая нормальный глаз. Смотрел теперь на мир только одним, пылающим во мраке кровавым оком, словно адский циклоп. — Ты хоть что-то вообще видишь? — спросил кто-то с заботой. — Пока вижу, — ответил он мрачно, поводя вокруг пламенным взглядом. Наклонился над ярящимся углями шаром и поднял его. — Etsiä, pallo! Löytää, kusipää! Шар вспыхнул, словно отвечая, потом угас, и теперь лишь внутри у него переливался багрянец. Драккайнен подбросил шарик на ладони, а потом катнул его вперед: тот подпрыгнул на стыках плит. Покатился прямо, отскочил от колодца, преодолел еще пару метров и остановился. Как и можно было ожидать. Но затем легонько задрожал и двинулся вперед, словно влекомый спрятанным под базальтом магнитом. |