Онлайн книга «Водоворот. Запальник. Малак»
|
– Поверь мне. Я сейчас изучаю его медкарту. Серотонин и триптофан в норме, никакого ТПГ-полиморфизма [30]. Может, он и не подарок, но и не импульсивный убийца. Хотя кое-какие проблемы у тебя все же есть, Кен. Я права? – Как тебе удалось… – Но конечно, у нее имелись все возможности поднять его медицинскую карту, понял Лабин. Вот только обычный правонарушитель не смог бы оправдать подобное нарушение перед Трипом Вины, уж не в рамках своих обычных полномочий. «Она и вправду как-то это провернула. Она освободила меня…» К горлу подкатывала тошнота. – Каково тебе было все эти годы, Кен? – мурлыкала ему в ухо Джовелланос. – Знать, что ей все сошло с рук? Столько прекрасных детских воспоминаний, из-за которых ты так идеально подошел для своей работы, – ну конечно, ты думал о возмездии. Ты всю жизнь мечтал о нем, так? Любой мечтал бы на твоем месте. «Что же мне делать?» – Говоришь, это инфекция, – перебил Лабин, пытаясь ее отвлечь. – Но ты не позволял мести овладеть тобой никогда. Потому что ты высоконравственный человек, и ты знал, что это было бы неправильно. – Как это работает? – «Не отвечай ей. Не позволяй играть с собой. Сосредоточься на цели». – А когда промахи случались, они были всего лишь… ошибками, верно? Крохотные случайные утечки, которые требовалось устранить. И вот тогда ты убивал, разумеется, ведь выбора не оставалось. Ты всегда играл по правилам. К тому не ты был виноват в этих смертях. Тебя все заставлял делать Трип. – Отвечай! – «Нет, нет… возьми себя в руки. Расслабься. Она не должна ничего услышать…» – Только вот потом утечки стали происходить так часто, что там, наверху, задумались, не нашел ли ты способ усидеть на двух стульях. Поэтому тебя отослали туда, где и речи не шло о вопросах безопасности и первоочередных задачах, которые могли бы тебя спровоцировать. Они не хотели давать тебе выбор и сослали туда, где ты не сумел бы найти себе оправдания. Его дыхание слишком участилось. он постарался успокоиться. В нескольких шагах от него Кларк опасно насторожилась, внимательно слушая. – Ты – все еще нравственный человек, Кен, – не унималась Джовелланос. – Ты следуешь правилам. Не убиваешь, пока у тебя не остается выбора. И я говорю тебе, что теперь выбор у тебя есть. – Твоя инфекция, – проскрипел Кен. – Как она действует? – Она освобождает рабов. Элис несла чушь. Но хоть из его головы вылезла. – Как? – настаивал он. – Переводит Трип в инертную форму, которая связывается с рецепторами Минского. Действует только на тех, кто на Трипе. – Как насчет побочных эффектов? – уточнил Лабин. – Побочных эффектов? – Естественного чувства вины, например. Дежарден застонал: – О, черт. Ну конечно, конечно! – Что происходит? – спросила Кларк. – О чем вы говорите? Лабин едва не рассмеялся в голос. Обычная, заурядная вина. Старая добрая совесть. Как ей теперь действовать, когда ее рецепторные участки заглушили? Джовелланос и ее приятели так сильно увлеклись синтетикой, что совсем забыли про химические вещества, обитавшие в теле испокон веков. Да нет, отнюдь не забыли и прекрасно понимали, что делают. В этом Лабин был уверен. «Да здравствует Патруль Энтропии. Сила, способная закрывать города и страны, способная спасти миллион жизней тут, убить миллион там, способная удерживать целый мир на плаву или же порвать его в клочья за одну ночь…» Он обернулся к Кларк: – Твой фан-клуб сбросил оковы угнетения. Они теперь не рабы. Они освободились от Трипа Вины, от совести в любых ее проявлениях. Он воздел руку в темноте, произнес горький тост: – Мои поздравления, доктор Джовелланос. Всего несколько тысяч человек держат руки на кнопках, способных парализовать весь мир, и теперь ты превратила этих людей в клинических социопатов. – Поверь, – парировала Элис. – Ты едва ли заметишь разницу. Дежарден, однако, заметил: – Твою же мать. Меня бы здесь даже не было. В смысле, я просто собрался и ушел. Я послал все к чертям, мне было наплевать, что весь мир трещит по швам, я прибежал сюда… ради одного человека. Потому что захотел этого. – Мы, психи, тем и известны, что плохо себя контролируем, – отозвалась Кларк, подходя к Ахиллу. – Кен, как развязать эти путы? Лабин сердито уставился ей в спину. «Она что, ничего не поняла?» – Да ладно тебе, Кен. Ситуация под контролем. Пока что никто из нас никуда не пойдет, а все правила, по которым мы прежде играли, вылетели в трубу, по-моему. Может, для разнообразия нам теперь поработать сообща? Лабин колебался. Ее слова не пробудили в нем даже намека на тревогу. Никакого стремления действовать, никакой бесплотный дух не овладел его двигательными нервами. В порядке эксперимента Кен вошел в гостиную и деполяризировал путы. Те скользнули на пол передержанными в воде спагетти. Для ровного счета он вытащил из кармана осветительную палочку и стукнул ею по стулу; выпотрошенную комнату озарило сияние. У Дежардена резко сократились зрачки, он заморгал и осторожно потрогал синяк на скуле. – А вообще, совесть переоценивают, – разлился по комнате голос Джовелланос. – Угомонись, Элис, – сказал Дежарден, растирая запястья. – Я серьезно. Подумай: у некоторых ее нет, и они всегда используют тех, у кого она есть. В основе своей совесть иррациональна. – Какая же ты дрянь. – Социопатия не делает тебя убийцей. Но если сложится подходящая ситуация, ты сможешь им стать, и никто тебя не удержит. Эй, Кайфолом, думай об этом как о своего рода освобождении. Тот лишь фыркнул. – Да ладно тебе, Кайф. Я права. Ты ведь знаешь, что я могу быть права, и это никак нельзя сбрасывать со счетов. – Я знаю одно: вся надежда сейчас на то, что до конца света меня просто уволят. Если, конечно, минут через десять не убьют. – А знаешь, – отозвалась Джовелланос. – С этим я смогу помочь. Дежарден ничего не ответил. – Что такое, Кайфолом? Почему ты не пошлешь меня куда подальше? – Продолжай. И она продолжила. Лабин вытащил наушник из уха, встал; от осветительной палочки через всю комнату протянулась его огромная зловещая тень. Лени сидела у дальней стены, прислонившись к ней спиной; силуэт Лабина поглотил ее целиком. |