Онлайн книга «На пороге тьмы»
Хватало тентованных грузовиков, которые везли, судя по одежде, рабочих. Уточнил у Феди, тот подтвердил: – Ага. На перегонный, на угольный разрез, на электростанцию, на металлургический. Там всех всегда с доставкой и охраной, чтобы не вышло чего дорогой. – А чего так? – А за периметром почти все. Дорога тоже под охраной, в общем, но все же бывают инциденты. Но с работягами – никогда, их от КПП под охраной брони повезут еще. Я продолжал глазеть, и вскоре меня особенно восхитила высокоосная и явно полноприводная машина, эдакая смесь представительской и внедорожника, с запаской на водительской дверце и запасными канистрами на бортах. Не удержался, спросил у Федора. – «Додж» пятьдесят третий, который «карри олл», «вези все». Это, кстати, начальник Горсвета проехал – наш босс, так сказать. Действительно, помимо водителя внутри можно было разглядеть мордатого мужика в фуражке и серой шинели. Прямо генерала на фронт повезли. – Симпатичный экипаж, – прокомментировал я. – Ага, – согласился Федя и добавил: – Но мне для моих дел «блиц» куда лучше. Кстати, когда за генератором поедем? Это же золотое дно, у тебя его с руками оторвут. – А когда лучше? – Ну… послезавтра? Если тебя на сутки не поставят, ты все равно выходной, и я сменюсь. Оружие-то не выдали? – Пока нет. – За периметр без него не надо. Нельзя даже. Купить можно, но в продаже ничего такого особого нет, «болты» одни. «Мосинки» и немецкие маузеры, и ничего больше обычно. Да и дорого. И все равно документы нужны. – Кстати, Федь, народу со стволами много, до стрельбы дело не доходит в городе? Друг в друга в смысле. – Доходит. Но очень редко. – А чего так? По моим прикидкам, где народ нервный, а при такой жизни под Тьмой им точно станешь, до пальбы должно доходить легко и – главное – часто. – У нас за это расстрел, если первый начал и кого-то подранил хотя бы, – усмехнулся Федя. – Если просто не по делу, от избытка чувств пострелял – в потолок, например, лихость показать или спьяну, – то на общественно-полезные работы. А общественно-полезные у нас конкретно стремные. – Это какие? – Дома разбирать за периметром. Не, фонарщики там профилактику постоянно делают, но не везде успевают. Так что могут быть проблемы. И бывают регулярно. Больше года не дают – считают, что за год точно соображать научишься. Кстати, тебе ствол пока не выдали? – Спрашивал уже. Обещали выдать, если какой-то там экзамен сдам и документы будут готовы. – Экзамен несложный, а документы… ну вон ателье, уже пришли. Фотоателье словно в кино или воспоминания детства меня окунуло. Тогда тоже были такие большие деревянные фотоаппараты на треногах, и фотограф с головой накрывался черной тканью, а тебе надо было чинно глядеть в объектив. Пахло химикатами, запах которых ни с чем не спутаешь, я в свое время увлекался фотографией сам, пытаясь щелкать «сменой» все подряд, честно проявляя пленки и печатая, а потом сваливая получившиеся скручивающиеся фотографии в коробки из-под обуви. Скручивались они потому, что у меня не было глянцевателя – еще одного страшно необходимого прибора. На стенах ателье висели фотографии с незнакомыми людьми, в углу стояла даже пальма в кадке, заметно пожелтевшая с одной стороны. Фотограф тоже был словно из кино – немолодой усатый дядька в жилете с кармашками и мятых брюках. – На документы? – с ходу спросил он, едва глянув на нас. – Так точно, – подтвердил я. – И срочно, чтобы в обед забрать? – уточнил он. – Именно так. – Два рубля тогда с вас, авансом. С расчетной книжкой я был пока знаком плохо, поэтому пришлось искать, где там пропечатаны «рублевые» листочки. Фотограф терпеливо дожидался, кивнул, когда я нашел нужное и аккуратно вырвал по перфорации, затем пригласил садиться. Я почему-то ждал, что он помянет вылетающую птичку, но все случилось молча и быстро. Он со скрипом посовал свою треногу по полу, затем раздался громкий и какой-то деревянный щелчок, затем он вынырнул из-под своего покрывала и взялся выписывать квитанцию. В Горсвете, когда я уже отмечался на проходной, дежурный, заглянув в какие-то записи, сказал мне: – Иди на второй этаж, в ПБУ, там представишься и доложишься. – Понял. Федя лишь сказал: – В четвертую группу просись! – и побежал куда-то по коридору. А я пошел куда сказали. На лестнице было даже тесновато, народ валил на службу. За дверью с надписью «ПБУ» оказалось человек пять, все в военной форме, но без знаков различия, так что я растерялся: кому тут представляться? – Новый? – спросил один мужик лет пятидесяти – худой, носатый, с залысинами на темных волосах над высоким покатым лбом. – Так точно! Представляюсь по случаю прибытия, но не знаю… – Антонов, – протянул он мне руку. – На «харлея»? – Вроде бы, – осторожно кивнул я. – Жди момент, – сказал он и отошел к столику, на котором стоял полевой телефон. Покрутил ручку, затем сказал кому-то: – Инночка, Антонов, дай зампотеха. – Затем после паузы заговорил с кем-то еще: – Антонов здесь. Петрович, мотоциклиста тебе посылаю, дай команду с матчастью знакомить, ну и пусть покажет, что умеет. Ага, ага… давай. Давай. Лады. Все. Обернувшись ко мне, сказал: – Тебя в штат на должность мотоциклиста-разведчика зачислят, если матчасть знаешь и на оружие норматив сдашь. Придадут второго номера, пулеметчика. А пока по коридору до конца, там по переходу в соседний дом. Спускаешься на первый этаж, находишь дежурного по парку, зовут Василь Иванычем, как Чапаева. С ним и говори, он в курсе. Понял? – Так точно. – Давай. На этом разговор закончился. Антонов подошел к висящей на стене огромной карте, утыканной разноцветными флажками. – Сергей Альбертович, – обратился к нему крепкий мужик с волосами ежиком, затянутый в кожаную куртку, – получается, что одной мотомангруппы тут мало будет, надо сразу две посылать. А тогда не успеваем во второй сектор… Дослушивать я не стал: вскоре все эти «неуспевания в сектор» свалятся и на меня в том числе, и тогда уж я точно все пойму, что тут происходит. Натертый мастикой, старый, разболтанный паркет звонко стучал под каблуками, из открытых дверей кабинетов доносились голоса, было слышно через окна, как на улице прогревались моторы и чей-то истеричный голос кричал: «Опять на ночь воду не слил, а? Да я тебя под трибунал! А если заморозки? Машина встанет, тебя в телегу запрягу – и будешь за грузовик здесь работать!» Коридор превратился в крытый переход, в котором почему-то оказалось неожиданно холодно, затем переход стал лестницей, ведущей вниз. Спустившись по ней, оказался в огромном кирпичном ангаре, в котором на смотровых ямах стояло несколько машин. Классический ведомственный гараж тех времен, когда машины гонять на ремонт в сервис принято не было, справлялись везде своими силами. |