Книга Хищник цвета ночи, страница 17 – Татьяна Серганова

— Хотел, как лучше.

— Это не выход.

Кивнул, откинулся на спинку кресла. Напряжение исчезло, уступив место тупой боли и разочарованию.

— Переодевайся, через три часа у нас самолет, — вставая, произнес мужчина.

— Самолет? Мы куда-то летим?

— Да. Тебе надо приобрести гардероб, и лучше сделать это на нейтральной территории, где наше появление не вызовет большого ажиотажа.

— Хорошо, — произнесла, поднимаясь. — Я только сделаю один звонок.

Равнодушный кивок. Будто и не было этого огня между нами.

В спальне, закрыв замок, я еще некоторое время стояла, прислонившись спиной к твердой поверхности двери и задрав вверх голову.

У горла застрял ком, который никак не хотел проходить.

— Справлюсь. Это не может длиться вечно.

Но от былой уверенности не осталось и следа.

Особого выбора одежды у меня не было, поэтому, переодевшись в джинсы и серо-бежевый джемпер, я села на кровать и набрала номер Дашки.

Сестра ответила почти сразу.

— Вика!

— Привет, — улыбнулась, выдохнула и почувствовала, как нормализуется состояние, проходит туман, окутавший сознание, и я становлюсь собой.

— Как тебе это удалось? Так быстро?

Значит, деньги поступили.

— Так получилось.

— Это ведь твой шеф, да? — Голос сестры опустился до шепота, и я услышала в нем нотки любопытства.

Она всегда интересовалась хищниками и была поклонницей сериала «Лунная любовь». Младшая сестренка, которая верила в любовь с первого взгляда и счастливое будущее. В то, что матерого хищника может заинтересовать обычная человечка.

— Это не имеет значения, Даш. Деньги есть, и Морозов останется с носом.

— Спасибо. Надеюсь, это ничем серьезным тебе не грозит.

Я провела пальцами по шершавой поверхности лейкопластыря.

— Нет, все хорошо. Отработаю.

И ведь не солгала. Отработаю. Уже отрабатываю.

— Еще кое-что, Даш. У меня не получится прилететь на праздники.

— Но как же… Ты же говорила, что тебе дают четыре дня.

— Обстоятельства изменились. Есть срочный проект, который не смогут завершить без моего непосредственного участия. Сумма вознаграждения очень большая. Мне правда очень жаль.

— Родители расстроятся.

— Я тоже скучаю. Не знаю, может, удастся вырваться на денек, но не больше.

Говорила и сама себе не верила. Ник ни за что меня не отпустит. Нужны тренировка, привыкание друг к другу и моя адаптация.

Если только…

— Я позвоню, когда что-то узнаю. А теперь прости, мне надо бежать. Поцелуй от меня Милку и родителей.

— Хорошо. Будь осторожна.

— Я всегда осторожна.

Выключив телефон, я еще некоторое время сидела на кровати, собираясь с мыслями. Одна идея не выходила из головы, но я не знала, стоит ли ее озвучивать. В любом случае засиживаться смысла не было. Схватив сумочку с документами, открыла дверь и отправилась на поиски хищника.

Впереди нас ждали перелет и шопинг. А шопинг — для любой женщины счастье, особенно если за нее платит кто-то другой.

Еще один огромный плюс, когда твой начальник хищник, занимающий высокую должность, — это личный самолет.

Довольно быстро добравшись по заснеженным пробкам до аэропорта, в vip-зоне прошли паспортный контроль. До этого я не раз летала с Ником по работе в разные командировки, но сейчас все было по-другому. Даже атмосфера стала иной, не говоря уже о напряжении, которое витало в воздухе и искрило.

Чувства, вызванные укусом, дремали и почти о себе не напоминали. В машине я вообще забилась в угол, скрестила руки и уставилась в окно, всем своим видом давая понять, что разговаривать и общаться у меня желания нет. Н’Ери настаивать не стал и просматривал какие-то документы, шелестя бумажками на весь салон. Но почему-то этот шорох успокаивал и настраивал на рабочий лад.

Вернулась былая уверенность, что все пройдет хорошо и без эксцессов. Я хозяйка своего тела и справлюсь. Должна.

Самолет был небольшим, но очень комфортабельным: мягкие удобные кресла, обтянутые кожей молочного цвета, огромный телевизор, шампанское и разные вкусности, услужливая стюардесса с белозубой улыбкой и приятная музыка.

— Куда мы летим? — спросила, когда ожидали разрешения на взлет.

— В Париж, — ответил Ник, на мгновение оторвавшись от документов.

— Париж, — повторила я и нервно повела плечами.

Действительно, куда еще вести свою секретаршу на шопинг, как не в Париж — мировую столицу моды?

Четыре часа полета тянулись долго. Хищник почти не обращал на меня внимания. Все было, как всегда: он занимался работой, а я…

Я же не знала, куда себя деть. Пролистала полдюжины модных журналов, послушала музыку, поглазела в иллюминатор, поддавшись уговорам стюардессы, съела одно пирожное и кожей чувствовала, что за мной наблюдают.

Это сложно объяснить, но взгляд Ника вдруг стал материальным. Я чувствовала, как он медленно скользит по моему лицу. Но стоило только дернуться и посмотреть на хищника, как все исчезало.

Может, это паранойя. Не знаю. Только наши отношения изменились и сделались такими сложными и непонятными, что я совсем запуталась.

Франция встретила дождем и плюсовой температурой. Перескакивая через лужи, ежась от пронзительного ветра, который бил в лицо и лез за шиворот, мы добежали до ожидающей нас машины и быстро забрались в салон.

— Брр-р, — пробормотала я, убирая с лица пряди влажных волос, прилипшие ко лбу.

— Замерзла? — Шеф впервые за все время открыто взглянул на меня.

— Немного. — Скупая улыбка, и я поправила воротник пальто, пытаясь побыстрее согреться.

В следующую секунду Ник вдруг схватил мою ладонь и осторожно сжал. В отличие от моих, его руки были горячими. И это тепло быстро прошло вверх к плечу и далее по телу.

Как-то слишком быстро стало жарко и душно.

— Удобно быть таким теплокровным, — прокашлявшись, заметила я и осторожно выдернула ладошку из его захвата. — Спасибо, я уже согрелась.

— Не стоит благодарности. Не хотелось бы, чтобы ты заболела, — отозвался Н’Ери.

Конечно, не хотелось бы. Это ведь испортит всю игру. А этого мы допустить не могли. Но что бы я ни думала, как ни желала абстрагироваться, эта забота была приятна.

Я осторожно провела большим пальцем по ладони, помня, какой обжигающе мягкой была его кожа. И тихонько вздохнула. Оставалось надеяться, что это безумие скоро кончится. Все когда-нибудь заканчивается. Даже такая страсть. Я-то это точно знала.