Онлайн книга «Небесные люди»
|
– Две причины, и обе серьезные, – принесся из глубины голос Грина. – Нет материалов, из чего их сделать, и нельзя быть уверенным, что огонь не перекинется на уголь, который там везде – и на нашей коже, и даже в пыли, которая будет в воздухе. Когда пещерный зал, откуда они начали путь, превратился в далекое пятнышко света, по этому пятнышку прошла тень, и гулкого гудения в каменном колодце прибавилось. Грин внизу тоже услышал и остановился. – Что там? Энт задрал голову. Прямо на него спускался кто-то еще. – Я тоже! – весело раздалось сверху. Другой кандидатуры просто не было, Мия не бросила бы Сана и оружие. – Я вызывал только мужчин, – грозно объявил Грин. – Ты звал помощников, а у меня сил поболее, чем у некоторых. Энт усмехнулся: девица настроена решительно. Но теперь это забота Грина. Тот понял, что для Фло его приказы ничего не значат, и от нее уже не избавиться. – Осторожнее, – сказал со вздохом и продолжил спуск. Там, где лестница кончалась, прилегающая стена отсутствовала. Грин снял с лестницы Исея, перетащив на другую сторону, во тьму выдолбленной пещеры. Энта он только коснулся, чтобы обозначить конец пути, и Энт перелез сам. Затем Грин встретил и перенес Фло – или она сама перелезла, темнота была абсолютной и не давала разглядеть даже силуэтов. Судя по звукам, девушку все же пришлось перехватывать и вносить на руках или на загривке, и она, возможно, на глубине немножко перетрусила, поскольку времени на то, чтобы отцепить «помощницу» и перейти к следующему этапу, у Грина ушло довольно много. Да, темнота – хоть глаз выколи, и только это спасало чувства от присутствия Фло. Она, конечно, негодяйка и баловница, и больше помогла бы, если б осталась наверху. Но если даже Грина не послушалась, Энту лучше рта не открывать. Пусть отчим с ней возится. – Энт слева, Исей в середине, я справа, – сказал, наконец, Грин. – Инструмент под ногами. Ничего не видно, но пространство позволяет размахнуться без ущерба для соседей. И все же постарайтесь не задеть друг друга и не уронить кирку за пределы площадки. Энт, будь осторожен, не выходи на край. Энт вздрогнул: тело оплели тонкие руки, а к спине прижалась чужая выпуклая грудь. Он дернул телом, чтобы отбросить незваную гостью. Не получилось. Его держали крепко. – Просто отбивайте от стен как можно больше, а ты, Фло, собирай под ногами и наполняй рюкзаки, – распоряжался Грин. Энт нагнулся и нащупал кирку. Размах, удар и полетевшие каменные брызги заставили Фло отскочить: – Ой! – Что? – тут же донеслось от Грина. – Ничего. На камень напоролась – большой и тупой. – Не поранься. Не подходи близко к работающим. Несколько минут ничего не происходило – каждый занимался своим делом. Энт только освоился с новой работой и вошел в ритм, как стук справа прекратился. В темноте сплелись приглушенные голоса Грина и Фло: – Фло, ты что?!.. – Грин… – Сколько раз я просил называть меня папой. Или хотя бы отцом. Это для Николь я Грин. – Какой же ты папа? Папу, если встречу, я таким отваром напою, чтобы изнутри сгорел вместе со всеми, кто рядом окажется. Грин, ну что ты?.. – Перестань. – А если не перестану? – Твоя мама… – При чем здесь мама? А если я вернулась именно к тебе? – Не говори глупостей. – А если это не глупости? – Фло, тебя слышат. – Но не видят. Послышалась возня, похожая на борьбу. Энт стал с еще большей силой стучать по стене. Исей поддержал. – Фло! – прорывалось сквозь стук. – По-хорошему говорю – отстань. – Люблю, когда по-хорошему… – А ну бери рюкзак и марш наверх! Наверх, я сказал! – Какой же ты глупый… Удаляющийся скрип лестницы закончил прения отчима с дочкой. Дальше работали в молчании. Когда поднимались, наверху ждала Фло. – Отпилить бы лестницу, пока вы были внизу… Несмотря на сказанное, она подала руку Энту, который поднимался первым, и помогла выбраться с тяжеленным мешком за плечами. Вместе они вытащили Исея. Грин не принял помощи. – Фло, немедленно оденься, – буркнул он, вылезая. Полумрак в этой части пещеры, на который жаловались при спуске вниз, после абсолютной тьмы шахты казался ярким и едва не ослеплял. Каждый из четверых угледобытчиков напоминал черта – черные с головы до ног, только белки глаз блестели. Естественно, что мужские взоры сразу сошлись на одной из фигур. Фло совершенно не стеснялась. Она с вызовом уперла руки в бока: – Я дома и могу ходить как привыкла. – Когда ты так ходила, ты была маленькая. – А теперь большая, и это мое личное дело, как ходить дома. Вы все гости, а я – хозяйка! Вы будете жить по тем правилам, которые устанавливаю я! Грин умолк. Ему указали, что он тоже пришлый. И он не нашел, что возразить. А зря. Один раз оставишь без ответа – на шею сядут. Закон природы. Точнее – закон выживания в человеческом обществе. Ну, если не хочешь, чтобы обращались как со скотом. А нет – тогда да, можно не отвечать. Энт сочувствовал Грину. Завтра они с Мией и Саном покинут Логово, а мужику здесь жить. То, что произошло сегодня на глазах и, особенно, во тьме, заставляло жалеть Грина – прекрасного, в общем-то, человека, который любил свою жену. Еще недавно Энт, окажись в такой ситуации, думал бы, как сойтись с наследницей и избавиться от папаши с мамашей. Это было нормально – так думать. Так думали все. Это тоже закон природы – если брать выживание конкретной личности, а не вида. Жизнь круто изменилась. Теперь Энт был на стороне отчима. Он понимал Грина. И совершенно не понимал Фло. Почему дети так жестоки с родителями? Пусть Грин не родной отец Фло, но он ее растил. И столько лет заботился о ее больной матери. Чего добьется девушка своими выходками? Отвращения к себе и своим безответственным капризам? Скорее всего, не в прихотях дело, все намного глубже. Фло вернулась повзрослевшей и теперь борется за власть. Так псы периодически выясняют среди себя, кто в стае хозяин. Только у собак за первенство воюют кобели, а здесь в местные королевы пробивается натуральная сучка. Энт вздохнул и постарался не думать о том, что его не касается. По примеру Грина они вывалили уголь в углу, подобрали одежду и двинулись в проход, параллельный тому, откуда пришли из гостиной. Еще дальше вглубь пещеры – к подземному озеру. Сюда проникало света еще меньше, и чем дальше, тем хуже становилось видно, куда идти и даже куда наступать. О том, чтобы разглядывать шалопутную спутницу, не шло и речи. О ней хотелось забыть вообще. |