Онлайн книга «Больной врач, или Путешествие за грань жизни»
|
Мы остановились у стены, и Эскулап сказал шепотом: — Не двигайтесь, наставник Татхагата пока путешествует. Сама же Эпиона приблизилась к юноше, встала перед ним на почтительном расстоянии и застыла. Так мы ждали долго, в полном безмолвии, которое нарушалось отдаленным биением гонга. Глубокий, насыщенный и тяжелый звук проникал прямо в душу, и там ложился бальзамом на больные места. Потом звук неожиданно стих. Юноша еле заметно зашевелился, глубоко вдохнул воздух и вдруг, не открывая глаз, пропел стихи: Знай, Эскулап, и ты, Эпиона, знай!
Парил я над морем вечности сейчас.
Над волнами забвения я летал,
По облакам любви божественной витал.
Хотел найти я ангела вселенной нашей,
С белыми крылами, с божественною чашей,
Наполненным напитком просветления,
И видел я чудесное видение.
И понял неожиданно, что ясность мне дана,
Что ум мой просветлен, и вижу моря гладь,
Но знание себя я не могу объять,
Еще немало вечностей я должен облетать.
Скажите же, зачем я вышел к вам на сушу?
Гостя в пещере чувствую, потерянную душу.
Жизнь угасает в нем, страдает и зудит,
И некому помочь. Лишь смерть над ним гудит…
Слушая эту песню, все мое больное тело затрепетало. Анита стояла застывшая, как в гипнозе. Эскулап же упал на колени перед мальчиком и сказал: — О великий Наставник Храма Лазуритного. Твоя мудрость и всепроницаемость достойна величайшего восхищения. Око твое всевидяще, но позволь мне озвучить имена гостей: Анита и Николай. Николай ищет твоей помощи. Научи эту душу твоему великому знанию самоисцеления. Может, он воспримет твой Свет? Неожиданно веки наставника задвигались, и он открыл глаза. Из них полился свет! Лазуритное сияние осветило пещеру. Он встал и, легко спрыгнув со своего каменного ложа, приветливо улыбнулся нам, потом остановился передо мной и спросил: — Скажи мне, брат мой, кто ты? Я понял, что его сияние просвечивает меня, выворачивая всю душу наизнанку. Чувствовал, что он знает обо мне даже то, что мне самому неизвестно. Было странно слышать такой вопрос от него. В течение нескольких мгновений какая-то непонятная сила сковывала меня, и я ничего не мог произнести. Потом ударил гонг. Я очнулся и сказал: — Я врач. Звук моих слов прогремел громом и наполнил всю пещеру молнией. Анита даже подскочила от неожиданности. Вдруг молния слилась со звонким, завораживающим, веселым смехом наставника. Смех оказался настолько чистым и заразительным, что захохотал и Эскулап, и Анита, и даже Эпиона с дочками задвигались в такт смеха. Я понял, что смех проникает в меня, растет во мне, и я тоже не смог сдержаться и расхохотался. Мы долго смеялись, и нам всем было очень хорошо! Я бы пожелал, чтобы этот смех никогда не кончался, но неожиданно наставник замолк, вытер слезы и спросил с лазуритной улыбкой на лице: — И что ты врачуешь, врач? Язык мой словно парализовало, и я с трудом сказал: — Я врачую… Лечу нейро… В общем, мозги. Я нейрохирург. Врач мозгов… Молодой Наставник кивнул и спросил: — И чем же ты болен? Врач, врачующий мозги? Я вспомнил свой диагноз и ответил: — Инсульт. То есть кровоизлияние в мозг. Наставник задумался, некоторое время размышлял над сказанным мной, а потом обратился к Эскулапу: — Друг мой, Эскулап, ты облетел почти всю Вселенную. Объясни, что сказал нам сейчас Николай? Неужели он утверждает, что заболел тем, что сам врачует? Эскулап низко поклонился и ответил: — Да, величайший Наставник! Он сказал именно это. Его хватил тот же недуг, от которого он лечит других. Наставник кивнул в знак понимания и обратился ко мне: — Помогу советом: излечи себя! Я с трудом выдавил: — Не могу. Он кивнул. Повернулся к нам спиной. Посмотрел куда-то ввысь. И опять пропел: Вижу ваш мир порочный,
Все как-то в нем не так,
Все ходят смертельно больные,
Даже хворает врач!
Опухоль съедает онколога,
Незрячим сидит окулист,
Сердце дрожит кардиолога,
Инфарктом бедный убит…
Диетолог воюет с весом,
Не знаю, кто победит,
Что-то неправильно в мире,
Надо бы вас освятить.
Тревожится мозг, тревожится дух,
Колокола звенят,
Кого же вы исцеляете,
Не умея лечить себя?
Опять прозвучал удар гонга. Наставник повернулся ко мне и заключил: — Ты не врач! Иначе сам бы не болел! Я почувствовал, что он прав. Слезы навернулись на глаза. И я заплакал причитая: — Но я же учился много лет… Наставник задумался и спросил: — Чему учился? С этим вопросом в моей памяти начали проноситься предметы медицинского факультета: патологическая анатомия, общая хирургия, урология, эндокринология, оториноларингология, педиатрия, нейрология и нейрохирургия… Я понял, что Наставник увидел мои мысли. Он сказал: — Добрый Эскулап, одолжи мне свой скальпель. Хочу показать нашему гостю, чему его учили. Эскулап с поклоном передал Наставнику инструмент. Не понимая, что он хочет сделать, я встревожился. А он взмахнул скальпелем. Передо мной сверкнуло лезвие… Еще раз… Еще и еще… Все закончилась в тысячную долю секунды… Я понял что… Нет! Этого не может быть!!! Он меня… Расчленил… Я лежал на каменном полу по частям… Я мог видеть себя… Точнее мое… Мои органы. Боже! Руки и ноги валялись отдельно и вяло двигались сами по себе. Вынутый из головы мозг лежал в стороне, внутренние органы были аккуратно растянуты по длине от полости рта до прямой кишки, сердце висело на сосудах, продолжая лениво биться, а от головы были отделены нос, рот и глаза… Кошмар! И я все это видел! И не мог найти себя. Анита вскрикнула, закрыла глаза руками. Я был охвачен ужасом, и мои глаза тревожно смотрели на Наставника. А он подбросил мое сознание вверх, как воздушный шарик, и сказал: |