Онлайн книга «Больной врач, или Путешествие за грань жизни»
|
И я отвечаю ей теми же стихами: Ну да, я — добрый малый Робин,
Веселый дух, ночной бродяга шалый,
В шутах у Оберона я служу…
Теперь Ия смотрит на меня восхищенно: — Ты знаешь это наизусть? Не могу поверить… А я продолжаю: Все умирают, лопаясь от смеха,
И за бока держась, твердит весь хор,
Что не смеялись так до этих пор…
Она восклицает: — Браво! Ты играл в театре? — Нет, конечно. Я люблю Шекспира. — К этой волшебной сказке я нарисовала декорации, оформила сцену и костюмы. Какое прекрасное название: «Сон в летнюю ночь»… Приходи завтра на премьеру, оценишь мое искусство. Придешь? Девушка несет коктейли, но мне, каким-то странным образом совсем расхотелось пить. Стаканы так и остались нетронутыми. В кафе шумно заходит веселая компания из трех актеров. Впереди бородач, за ним красавица с парнем. Они смеются. Увидев нас, бородач медленно подходит, отвешивает поклон и произносит нараспев, обращаясь к Ие: — О! Прекраснейшая из ваятельниц! Где кисть твоя? Наш дивный мир нарисовать пора! А кто твой друг, прекрасная виртуозка цвета? Ия смеется: — Это мой одноклассник Николай. Артист поклонился: — А я Оберон! Женщина же со мной, жена моя, надменная Титания, и с нами Деметрий, наш любовник пылкий. Титания приседает в реверансе, а Деметрий прикладывает руки к сердцу. Оберон смотрит в потолок и вопрошает: — К добру ли наша встреча при луне? Титания ему отвечает: — Нам лучше будет удалиться, идиллия при нас здесь не родится. Оберон взмахивает правой рукой, и в его пальцах возникает цветок. Он прыгает, крутится, подносит цветок к моим глазам и произносит тихим голосом: Ты, цветок пурпурный мой,
Ранен Эроса стрелой,
Сок в глаза ему пролей,
Пусть, проснувшись рядом с ней,
Он найдет ее прекрасной,
Как Венеру, в тверди ясной,
Пробудясь, моли ее,
Сердце вылечить твое.
Кафе аплодирует. Титания говорит: — Простите нас, мы в образах! Оберон повернувшись к ней: — Дай же руку, улетим молча с сумраком ночным и мгновенно опояшем шар земной в полете нашем. Титания с очаровательной улыбкой отвечает ему: Да, летим, о мой супруг,
Ты расскажешь, как случилось,
Что заснула я, и вдруг
Между смертных очутилась.
Артисты исчезают, Ия говорит мне: — Ну, как? Ты придешь на нашу премьеру? Я отвечаю: — Честно, не знаю. Завтра мне уже нужно уезжать… Неожиданно она смотрит мне прямо в глаза и говорит: — Все школьные годы, которые мы провели за одной партой, я была в тебя влюблена, но держала чувства в секрете. Доверяла только своему дневнику… Я удивлен, и она ошарашена своим признанием. Тут же, за столиком крепко ее целую и удивляюсь: я не прикасался к коктейлю. Подействовал цветок Оберона. Несколько минут спустя мы уже обнимаемся в моем номере роскошной гостиницы с видом на ночное море. Потом заказываем фрукты, вспоминаем одноклассников, учителей, классную даму. Потом я провалился в сон… * Тем временем я продолжал оперировать девочку. Мне удалось аккуратно вставить подъемник точно под травму, и я начал выдавливать треснувшую кость, но при малейшем напряжении перелом начинал расходиться. Вместо того, чтобы вернуться на место, мелкие косточки грозили рассыпаться… В отчаянии я сверился с микроскопом и сделал еще одну попытку, но… — Не получается, — сказал я — подъемник не справляется… Боюсь, не разломать все изнутри… — Что будем делать? — отозвался Гурий. — Пойдем сложным путем, буду снимать лоскуток, — ответил я и начал озвучивать свой действия, — первым делом извлекаю леватор и начинаю делать еще четыре отверстия для выкраивания пораженного лоскутка… Давайте сюда фрезу… Ну, принцесса, придется тебя помучить еще немного. Потерпи, прекрасная, потерпи… Как же ты так сильно ударилась? Я начал бурить второе отверстие… Минут через пятнадцать все было готово, и Гурий сказал: — Молодец, отличная работа. Я ответил: — К сожалению, главная трудность впереди… Подайте металлический проводник, красавицы… Пластинка сразу оказалась в моей руке. Сейчас надо осторожно продеть этот проводник через правое отверстие и достать его из левого. Главное, все сделать так, чтобы не повредить твердую мозговую оболочку и с первого же раза попасть в маленькую дырочку изнутри… Я сконцентрировался, начал и… Попал! Ну, вот! Когда серебристый проводник вылез из головы девочки, Гурий меня похвалил: — Отлично! Я ответил: — Подайте мне проволочную пилу… Так, так… Проделываем то же самое пилой. Но сейчас не так страшно задеть мягкую оболочку мозга. На то и нужен был проводник… Я нацелился, легко протолкнул пилу и почувствовал, как она заскользила по металлическому проводнику под черепом. Вот она вылезла из другой дырочки… Хорошо. Можно пилить череп принцессы изнутри… Это, наверное, самый ответственный момент… А волосы! Какие прекрасные, золотистые, шелковистые! Как у мамы… И опять последовала новая вспышка воспоминаний… * Я приласкал ее длинные, мягкие волосы, которые нежной волной рассыпались по всей подушке, потом тихо встал и всмотрелся в неподвижную гладь спокойного моря. Отпало желание закурить. Вместо этого вдруг захотелось сделать что-нибудь особенное. Я набросил халат, покинул номер, спустился на лифте и вышел на гостиничный пляж, голыми ступнями ощущая мокрый песок. Было холодно, я задрожал, но не отступил, сбросил халат и, не раздумывая, с разбега прыгнул в ледяную воду. Сердце замерло, съежилось, но я нырнул с головой, и море забулькало в ушах. Вместе с холодом меня пронзило чувство вины. Я предатель! За несколько дней до свадьбы соблазнил одноклассницу. Ну, что было, то было… Я даже не прикасался к алкоголю. Во всем виноват цветок Оберона или… Судьба. |