Онлайн книга «Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире»
|
Я тайну в груди храню, как в доме с запорами, К которым потерян ключ, а дверь за печатью
[2]. Красавицы переглянулись: им это явно пришлось по душе. – Не позволите ли вы мне, о милосерднейшие, остаться с вами не как сотрапезнику, но как слуге? – осмелился попросить носильщик. Девушки снова переглянулись, подмигнули друг другу, и хозяйка сказала: – Ты знаешь, что мы потратили на трапезу много денег. Как ты можешь развлечь нас взамен? Разве ты не слышал пословицы: «Любовь без гроша не стоит и зернышка»? – Если у тебя ничего нет, то ты ни с чем и уйдешь, – добавила привратница. Но тут вмешалась первая девушка. – Не дразните его, сестрицы, – попросила она. – Этот носильщик послужил мне сегодня как нельзя лучше и был терпелив. Носильщик вынул два динара. – Возьмите назад ваши деньги, о благороднейшие, – сказал он. Это все, что я заработал сегодня, но награда мне – ваше общество. – Нет, оставь деньги себе и будь нашим желанным гостем, – решила хозяйка. Первая красавица накрыла стол у фонтана, уставив его яствами и напитками в драгоценных, богато украшенных блюдах и кубках. Она попросила всех сесть, налила себе вина и предложила другим. Носильщик поклонился и осушил свой кубок одним глотком, а она сказала ему: – Пей на здоровье! Носильщик поцеловал ей руку и произнес: Не должно нам кубок пить иначе, как с верными, Чей род благородно чист и к предкам возводится. С ветрами сравню вино: над садом летя, несут Они благовоние, над трупами – вонь одну
[3]. И они вчетвером продолжили осушать кубок за кубком. Носильщик захмелел, встал с дивана и принялся исполнять танец живота, распевая: Кровь любую запретно пить по закону, Кроме крови лозы одной винограда. Напои же, о лань, меня – и отдам я И богатство, и жизнь мою, и наследство
[4]. Три сестры улыбнулись, а потом и вовсе расхохотались и пустились в пляс вместе с ним. Первая девушка распустила волосы, скинула платье и в одной нижней рубашке зашла в фонтан, чтобы обрызгать пирующих. Носильщик прыгнул в воду вслед за ней, за ним последовали две ее сестры, и они стали играть и гоняться друг за другом. Носильщик обнимал и целовал всех троих. Наконец первая девушка вышла из воды, и мокрая рубашка облепила ее грудь. Носильщик выбрался вслед за ней, и она усадила его рядом с собой на диване, отшлепала и шутливо куснула за ухо. Привратница стала перебирать его кудри и дергать его за волосы, а хозяйка дома пожирала гостя своими прекрасными глазами. И тут первая девушка оказалась у него на коленях. Он поцеловал ее в губы, слегка куснул и притянул к себе. – Что это такое, любовь моя? – спросила она, показав на то, что было у нее между бедер. – Твой срам, – отвечал носильщик. – Как тебе не стыдно! – воскликнула девушка, дернула носильщика за уши и надавала ему подзатыльников. – Ну тогда твоя матка, твоя пещерка, твоя щелочка, твоя дырочка, твоя курочка… А девушка все дергала его за уши, а затем надавала уже нешуточных затрещин, приговаривая: – Нет, нет, нет! Носильщик вскочил и закричал: – Откуда же мне знать, как она зовется, если я ее прежде никогда не видел? Умоляю, добрая и почтенная госпожа, познакомь меня с ней. Он посмотрел на то, о чем его спрашивали, и сказал, обращаясь к той, которую ни разу в жизни не видел: – Меня все знают, я носильщик. А тебя как зовут? Женщины расхохотались так, что чуть не попадали со стульев, а хозяйка дома смеялась громче всех. – Приятно познакомиться, носильщик, – пошутила она. – Я базилик, выросший в расщелине. И тут привратница столкнула сестру с колен носильщика и уселась на ее место. Она показала на свои бедра и спросила: – Что там между ними, мой повелитель, мой возлюбленный? – Базилик, что вырос в расщелине, – ответил носильщик. Но привратница наградила его пощечинами. – Нет, нет, нет! – Так что же это? – спросил носильщик. – Очищенное кунжутное зернышко. Тут привратницу столкнула с колен носильщика хозяйка дома и уселась вместо нее. Она указала на свои бедра. – О свет очей моих, что там между ними? – спросила она так же, как ее сестры. – Базилик, что растет в расщелине, очищенный кунжут, – ответил носильщик. Но хозяйка дома стала осыпать его пинками и затрещинами, щипала его щеки, грудь и плечи, повторяя: – Нет, нет, нет! – Так что же это? – взмолился носильщик. – Постоялый двор Абу Масрур, – отвечала хозяйка дома. – Постоялый двор Абу Масрур! – засмеялся носильщик. – Ну что же, красавицы, придется и мне рассказать вам о друге, который дорог моему сердцу не менее, чем вы, но он замерз и продрог, и хотел бы остановится на постоялом дворе Абу Масрур. Догадываетесь, как его зовут? Он указал на свой зебб, втиснулся между привратницей и ее сестрицей, а хозяйку дома усадил на колени. Три сестры обрадовались, что ему полюбились их игры и что они так хорошо сошлись характерами. Наперебой красавицы стали придумывать имена для его дорогого друга: «Кол, штуковина, сокол, тигр, шиш-кебаб, петушок». А носильщик отвечал: «Нет, нет, нет!» – и то одну ущипнет, то другую поцелует, то укусит третью. Наконец все три сестры спросили в один голос: – Так как же его зовут, умник ты эдакий? – Его зовут всесокрушающий мул. – Такого имени мы раньше не слышали, – воскликнули красавицы. – Готовы поспорить, что никто во всем Багдаде не слыхал его также. Что оно означает? – Всесокрушающий мул – сильнейший из всех мулов, – гордо ответил носильщик. – Этот дикий мул кормится базиликом, что растет в расщелинах, лижет длинным языком кунжут и галопом врывается на постоялый двор Абу Масрур! Девушки навзничь повалились от хохота. Ну и повезло нам, думали они, что встретили такого шутника и затейника, и наперебой стали вновь угощать его, подливая вина. Когда подошла ночь, хозяйка дома сказала носильщику: – Пора тебе отправляться домой. Встань, надень башмаки и покажи нам свою широкую спину. |