Онлайн книга «Ночь, прожитая трижды»
|
— Запрягай. Есть дело. Карпец был безотказен. Спросил только: — Случилось чего? — Ты нужен. — Еду. * * * В дверях появился майордежурный. — Извини, Игумнов: я без стука… Можно? Это была шутка. Стучать полагалось только входя к начальнику и к его первому заму. — Ничего, ничего. Валяй. — Спасибо. Я вошел. В руке он держал тонкостенный стакан в фирменном подстаканнике МПС, знакомом каждому пассажиру дальнего следования. Проводницы подавали в нем чай. Майор предпочитал портвейн, приправленный «боржомом». — Я все думаю, Игумнов, чего вдруг он взъелся, Скубилин?! Дежурный хлебнул из стакана, предварительно помешав в нем ложечкой. — Может какая злая муха укусила?! Все тихо, служба идет нормально. Вдруг ворвался, всех облажал… Как ты считаешь? Начальник розыска не ответил. Приход дежурного был некстати. Майор не смутился. — Бог с ним, со Скубилиным… Тут вот какая история… Свое сообщение дежурный приберег на конец. — Удивительные случай… — Он даже не рассчитывал, что ему поверят. Прямо «Тысяча и одна ночь»… Сейчас позвонил машинист дрезины. В Домодедове, на переходном мосту, была настоящая схватка. С пальбой… Он стоял на ветофоре, все видел… Игумнов и Качан слушали молча. Не удивились. Дежурный поначалу не обратил на это внимания. — Как в гангстерском фильме. Сразу несколько групп. Со стрельбой, с нападением на патрулей… Ни для Игумнова, ни для Качана его сообщение не стало сенсацией. Дежурный не подал вида, договорил: — …И вдруг некто… Выскочил из патрульной машины. Вырубил мента, который его охранял… И бегом к платформе…Водитель дрезины отправлялся, дал гудок. Хотел отогнать. Куда там! — Дежурный достал леденец. отправил в рот. — Интересно? — Очень… — Игумнов блеснул фиксами. — Что там дальше? — Патрульные его не догнали. Парень на полном ходу вскочил в дрезину… Такая стрельба началась. — Майор скомкал конец рассказа. Он рассчитывал на большее. — На всякий случай я проинформировал Домодедово… — Он помолчал. — Ты ведь в курсе?.. — Да. — Я так и понял. Дежурный привычно анализировал. — Что-то случилось. Правда, Игумнов? Сначала генерал. Теперь приехал из дома Цуканов, взял машину. Вы с Качаном тоже кудато собираетесь. Вы оба едете? — Оба. И с нами Карпец. — Какието дела… — Майор хлебнул из стакана. — А дежурный обо всем узнает последним… Хочешь что-то сказать? — Да. Вооружишь меня и Карпеца… — Ясно. А еще? Может я тоже смогу поучаствовать?… — Поищи экипаж этой патрульной машины… — Игумнов подал бумагу с номером. — Это мы мигом. А когда, потвоему, я узнаю обо всем остальном? — Ты? — Начальник розыска щелкнул зажигалкой, полюбовался пламенем. Потом загасил вовсе. — Ты узнаешь все утром перед сдачей дежурства. Я обещаю. Когда у нас край? — В восемь. Я должен дать сводку в Управление. — Без десяти восемь я тебя во все посвящу. Игумнов поднялся, захлопнул сейф. Взглянул на часы: младший инспектор уже должен был находиться на месте вместе с машиной. — Без меня может позвонить Ксения. Все запиши и поставь в известность меня или Цуканова… — Он переждал, подытожил. — А до этого ты ничего не слышал, не знаешь…Большие знания преумножают печаль. — Я знаю, Игумнов. Особенно на нашей службе. * * * Младший инспектор Карпец — вальяжный, обманчиво спокойный и добродушный — в своем «жигуле» на площади с трудом перемогал сон. Площадь была пуста. В тусклых огнях за палатками перед музеем «Траурный поезд В.И. Ленина» свора бездомных собак облаивала припозднившегося бомжа. По звонку Игумнова Карпец собрался в минуту. На этот счет у него была собственная теория субординации. «Прикажет начальник розыска — выполняй! Он — пахан! Скажет: „ты ничего не видел, не знаешь!“ В точности повторяй. Стой на своем, как велел! Потому что он знает полный расклад вокруг лучше тебя…» Бывший ковылковский лимитчик из Мордовии, Карпец изучил эту систему досконально сам и тому же учил новичков. «Скажет пахан: „Бери вину на себя! Говори, что ты там был! Или, наоборот, не был…“Делай, как он говорит. Может потом он же и взыщет с тебя за это — молчи! Не сомневайся, никого не выдавай. Ты не знаешь всего. Может у него не было другого выхода. Ты помог ему, потому что взял все на себя. Через месяц взыскание с тебя снимут. А потом, смотришь, уже велели написать рапорт на материальную помощь, подкинули бабок, а там уже и премию…» Тонкости службы имели практический смысл. «Кто, кроме пахана, замолвит за тебя слово, когда ты следующий раз снова погоришь?! Не удержишься — поддашь на дежурстве с земляком. Или, скажем, носильщик или кладовщик в камере хранения поставят тебе бутылку…» «Идут!» От вокзала показались Игумнов и старший опер. Карпец сразу понял: произошло что-то серьезное. Начальник розыска поздоровался молча. Качан буркнул неразборчиво. — Сходи, получи оружие… — сказал Игумнов. — Есть… Карпец вернулся быстро. В его отсутствии, похоже, начальник розыска и старший опер так и не сказали ни слова друг другу. Обдумывали положение. Младший инспектор сел за руль. — Куда нам? — Сначала в Варсонофьевский переулок… Карпец и не слышал такого. — Давай в Центр… — Игумнов взглянул на часы. В случае, если руководителя менежмента «Освальд» не окажется на месте, они еще успевали в офис Охранносыскной Ассоциации. Игумнов не сомневался: в «Лайнсе» у Рэмбо наверняка есть материалы на Коржакова и его фирму. Гнали с ветерком. На Садовом кольце особенного движения не чувствовалось. Тусклоосвещенные тротуары были пусты. Игумнов думал о патрулях. «Старлей и сержант, задержавшие Качана в Домодедово… Качан теперь их и через сто лет опознает… Они упустили его и оттого им сейчас неспокойно…» Фактически Качан знал про предательство патрульных и мог сдать обоих ментовоборотней их начальству. И не только их. Получалось, что за нигерийской преступной бригадой наблюдал с платформы телохранитель Коржакова, а, значит, — в прошлом мент или сотрудник другой спецслужбы. Он представлял серьезную опасность: видел в деле всю банду… |