Онлайн книга «Бабочка»
|
Неожиданно раздался сухой треск, и нога женщины, продавив хлипкую ступеньку, провалилась внутрь. – А, черт, – процедила Юта, вытаскивая ногу. На сапоге осталась глубокая царапина от отколовшейся щепки. – У тебя там все нормально? – раздался голос Александра. Он все еще возился с тетрадями и, обнаружив относительно сухой экземпляр, с интересом перелистывал желтоватые страницы, исписанные мелким убористым почерком. – Да, – отозвалась Юта. Она вновь посмотрела наверх. После секундного размышления Юта все же решила удовлетворить свое любопытство и продолжила осторожно подниматься. (…помогите мне советом…) (…не могу закончить рассказ…) Слова Дудла, произнесенные им в ту ночь, всколыхнулись в памяти так неожиданно, что Юта, уже намеревавшаяся вставить ключ в тусклую скважину замка, замерла. «Сон, – вспомнила она. – Сон, где Клай валялся весь в крови, без рук и ног…» Да, был сон. Но было что-то еще. Под самое утро, когда Юта снова вырубилась… Она наморщила лоб, мучительно напрягая память. Что-то было. Что-то… похожее на монотонное раскачивание. – Качели? – хрипло прошептала Юта. Она облизала пересохшие губы. Ключ попал в скважину с первого раза. Она повернула его, и, на удивление, замок открылся сразу. – Там ничего нет, – вслух сказала Юта, изо всех сил стараясь придать своему голосу уверенные нотки. – Там пусто. Это просто чердак. Она потянула старую рассохшуюся дверь на себя, и та с неохотой подчинилась. – Там просто старый хлам, – продолжала себя подбадривать Юта, осторожно входя внутрь. – Ведь обычно на черда… Бледно-желтый лучик, нервно скользя по пыльному полу, поднялся наверх, и она оцепенела на полуслове. Прямо перед ней на кожаных ремнях висела высохшая мумия. Судя по растрепанным паклям волос, это была женщина. Ни рук, ни ног у нее не было, а укороченное тело было спеленато заплесневело-ветхими полотенцами. Там, где у женщины должны быть руки, до самого пола свисали две блеклые тряпки, излохмаченные и дырявые, словно решето. Но даже в темноте Юта смогла разглядеть на них сохранившуюся краску – розовую, зеленую и фиолетовую. «Крылья», – догадалась она, чувствуя, как животный страх стальным обручем сдавил ей грудную клетку. «Бабочка…» Ей стало дурно, и Юта пошатнулась, едва не упав. Теперь она вспомнила сказку Дудла. Полностью, от начала и до конца (хотя, как известно, как раз конца там и не было). «Она была жива», – шепнул внутренний голос, и Юта побледнела. Все верно. И эти звуки, которые она слышала под утро… Дудл просто качал ее. Бабочку. А когда Клай убил Дудла, она оказалась запертой на чердаке. – Она была его матерью? – пробормотала Юта, потрясенная собственной догадкой. Вполне вероятно. Ведь в сказке Бабочка была уже беременной… Ее прошиб ледяной пот. Если это так, то после смерти эту несчастную на ремнях ждала кошмарная и мучительная смерть. И каждую секунду она ждала, что Дудл (или как там его) поднимется наверх, чтобы дать ей меду… или еще какой-нибудь хрени, которую любят бабочки… Юта внезапно поняла, что еще немного, и ее вывернет наизнанку. С трудом превозмогая рвотные позывы, она осветила потолок. Со старых гнилых досок свисали обрывки блекло-голубоватой бумаги. Кое-где можно было даже различить неуклюже нарисованных бабочек. «Небо», – поняла Юта и направила фонарик в другой угол помещения. Она едва не вскрикнула, увидев еще один труп, сидящий прямо на полу. Так же, как и укороченное тело на ремнях, мертвец был женского пола, почернелый и высохший, будто пыльный чернослив, застрявший между стенкой и холодильником. Верхняя часть одежды истлела, обнажая единственную сморщенную грудь умершей. Правой груди не было. Юта провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая выступивший пот. – Тетя… – хрипло выдавила она. – Тетя из рассказа, с одной грудью… Это и есть твоя тетя Аня, Дудл? Неожиданный грохот за спиной едва не лишил ее чувств. Холодея, Юта обернулась – дверь была заперта. – Саша? – пискнула она, и, спотыкаясь, заковыляла к выходу. Снаружи кто-то хихикнул. «Это Дудл, – в благоговейном ужасе подумала Юта, толкая дверь. – Он все это время притворялся… А теперь вылез из подвала, убил моего сына и запер меня тут…» Безумие наползало, словно всепоглощающая лава, затмевая собой остатки рассудка и здравого смысла. – Саша, открой! – пронзительно закричала она, срывая голосовые связки. – Саша! За спиной послышался шорох, и вслед за ним – тихий скрип ремней. Перед глазами Юты все поплыло. Ноги женщины подогнулись, и она грузно сползла на грязный пол. Медленно повернула голову на звук. «Бабочка» приподняла веки, в темноте тускло замерцали водянистые глаза. Разлепляясь, открылся рот-впадина, обнажая гнилые десны. – Покачай меня, – прошамкала старуха, начиная капризно дрыгаться на ремнях. – Покачай. Покачай!!! Разум покинул Юту, и она, тихо всхлипнув, провалилась в рыхло-обморочное беспамятство. * * * – …мама! Юта потерла глаза, непонимающе глядя по сторонам. Пожухлый кустарник, поле… Лес… Выцветший, мертвый лес, он просвечивал насквозь, словно ребра старого, выгоревшего на солнце скелета. «Я в машине?!» – Мам, все в порядке? – услышала она встревоженный голос Александра. – Да. Я… я уснула? – пробормотала она, расфокусированным взглядом посмотрев на сына. – Немного. Я не следил, – пожал плечами Александр. – Я тоже немного задремал. Помолчав, он задал вопрос: – Зачем мы сюда поехали? Ты ничего не говорила. Юта почувствовала, как внутри что-то болезненно кольнуло. Кажется, Саша уже говорил эти слова… – Я когда-то была здесь, – неуверенно сказала она, посматривая в окно. Начал накрапывать дождик, и водитель, тучный мужчина лет шестидесяти, включил «дворники». – Так куда везти? – уточнил он, следя за дорогой. Юта растерялась. Лес быстро редел, пока от него осталась чахлая полоска, сквозь которую мелькали высоченные коттеджи. – Тут где-то была заправка… ТНК, кажется, – нерешительно сказала Юта. Она вздохнула, заметив, как скривился водитель. – Там много лет назад была трагедия… Гм… Убили женщину и… – Я знаю, – вдруг сказал водитель и, поймав недоуменный взгляд женщины, пояснил: – Я родился в соседней деревне и вырос здесь. Так что многое знаю. Тогда какой-то больной урод зарезал мотоциклиста и женщину на кассе. У нее осталось двое детей. |