Книга Прорыв, страница 34 – Андрей Круз

— Что? — не въехал я в смысл вопроса.

— Сама пока не знаю. Она, блин… — Главная неожиданно пнула девчонку в обтянутый тесными джинсами зад. Пнула больно, рантом берца, та аж взвыла. — Молчи, тварь, взяла тебя с собой на свою голову.

— Ты за что её?

— За дело! А что тебе? — с вызовом спросила главная.

Она уставилась на меня в упор, и по её глазам я понял, что она удолбана до предела. Мысли у неё плывут, ни за что не цепляясь, сосредоточиться она ни на чём не может, и сейчас она сама забыла, зачем сюда меня привела. Если вообще думала об этом раньше. И я даже не уверен, что она помнит, кто я такой.

— Здорово, — заявил я, не зная даже, что имею в виду. — Пошли обратно?

На лице у неё отразилось недоумение.

— На фига?

— Договариваться надо.

— Да, точно. Договариваться. С Чикой договаривайся, я щас не могу, — замотала она головой так, что от вздыбившихся волос ветер пошёл.

— С Чикой?

— Чика! — заорала главная. — Иди сюда! Быстро! Даже бегом можно!

Так и думал, не зря этот в очках на Чикатило похож. Он и прибежал, кстати, явно трезвый и не обкуренный. Поборник здорового образа жизни, так сказать. Или здоровье не позволяет? Большим спортсменом он не выгладит, так, сморчок гнутый.

— Договорись с ребятами. — Главная показала на меня и ушла за «Урал» к прикованной девчонке.

— О чём договариваться? — спросил Чика у меня уже, слегка растерявшись.

— О том, что расходимся спокойно, не мешая друг другу, — объяснил я ему.

— Так, конечно, давайте разойдёмся, какие проблемы? — засуетился тот, поглядывая на подсумок с миной и «пээмку» в руке. — Зачем друг другу жизнь портить? Нам делить нечего, у вас свои дела, у нас свои. Но только надо, чтобы Хромая сама всем сказала, меня они не услышат.

— Хромая?

— Ну она вот. — Он кивнул в сторону «Урала», откуда доносились звуки оплеух. — Кличка у неё такая.

— Договоритесь, — пожал я плечами с показным спокойствием. — У нас выбора нет: или расходимся, или все накроемся, я серьёзно. К тому же у нас ещё два снайпера вас разглядывают. Нужны доказательства?

— Нет, нет, я верю, — замахал очкастый ручками. — Но сейчас бесполезно, пусть она от Мелкой отвлечётся.

— А что там такое?

— Не знает никто, — развёл он руками. — Они вообще вместе два дня курили, потом Хромая чего-то разозлилась и второй день Мелкую воспитывает. У них это бывает.

— А что Мелкая, не возражает?

— Поди возрази. Видите, висят? — Он показал на тела на дереве.

— Трудно не увидеть.

— Тоже возражали, — улыбнулся он, обнажив кривоватые жёлтые зубы. — Мы их остановили, перераспределили материальные блага в свою пользу, а они возражать стали. Второй день висят.

Упоминание об этом явно доставило Чике удовольствие. Правильно я его, урода, просчитал. Затем он добавил:

— А если надо, то она и Мелкую рядом подвесит или что-то ещё придумает. У неё фантазия лучше моей, надо отметить, что редко бывает. Но думаю, что обойдётся. Просто подождём.

Интересно, это у всех маньяков такая же морда должна быть? Ну вылитый маньяк ростовский, как на фотографиях. Такой… ущемлённый жизнью маленький, невзрачный обыватель. Шнырь в запотелых очках.

Я посмотрел, как дела у Кэмела. Он стоял, по-прежнему сжимая подрывную машинку, но компания просто не обращала на него внимания. Они уже спорили, собравшись в кучку прямо в зоне поражения, и лишь здоровый с пулемётом о чём-то рассказывал Ваське, активно жестикулируя.

— Простите за любопытство, а вы кто вообще? — спросил я у Чики.

— Преимущественно сатанисты. — Он даже поклонился при этих словах. — Но не все. Разные люди, по-разному собрались, из разных краёв даже. У нас здесь нечто вроде… гм… слёта было, когда всё началось. Фестиваль, если угодно. Так и остались вместе. Нашлись люди, что подсказали полезные вещи. Удалось получить оружие, сумели защитить себя. А вы кем будете, простите за любопытство?

— Партизаны.

— Романтики? — поднял над очками бровки Чика. — Че Гевара и всё такое? Hasta la victoria siempre?

Ты гля, какой просвещённый. Точно, за замполита здесь. Грузит бедных наркотов-сатанистов идеями, а под шумок свои проблемки сексуального порядка решает, маньячит помаленьку.

Звуки побоев стихли, снова появилась Хромая. Кстати, почему всё же Хромая? Ходит нормально вроде как, даже бёдрами покачивает. Подошла к нам, почесала шрам на плоском голом животе, спросила:

— Чего тут стоите?

Судя по взгляду, она точно забыла, кто я такой и зачем здесь.

— Алечка, надо как-то решить с молодыми людьми, — Чика показал на меня.

— Решить. Ага, решить, — энергично закивала она и вдруг спросила у меня: — Шмали хочешь?

— Нет, не хочу, — помотал я головой.

— Классная! — даже удивилась отказу Хромая, но совсем не обиделась. — Не местное говно, чешская гидропоника домашнего разведения. Пыхнешь — и летишь!

— Аля, давайте их пропустим, — тихо сказал Чика. — У них ещё снайперы где-то сидят.

— Снайперы? — Она посмотрела на меня.

— Снайперы.

В её голубых глазах отразилась напряжённая работа мысли, видимо вызванная цепью абстрактных ассоциаций со словом «снайпер».

— Клёво, блин. — Она вцепилась одной рукой мне в рукав, другой — в Чикин, а я уже и не вырывался. — Пошли со мной!

Она потащила нас с Чикой к остальной компании, которая теперь лениво развалилась на брезенте и занималась забиванием косяков. Над миром снова поплыл запах палёной тряпки.

— Отряд, мля! Смирно. Щас будет фокус! — скомандовала Хромая, но «смирно» никто не встал, хотя всё же обернулись на неё, и кто-то даже заржал.

— Значит, так! У этих здесь ещё снайпер. — Она ткнула прямо в мину пальцем. — Во что хочешь попадёт. Попадёт? — Она требовательно посмотрела на меня.

— Попадёт. Лёха, попадёшь? — спросил я в микрофон.

— Цель обозначь, — послышался в наушнике ответ.

— Попадёт, — сказал я Хромой.

— Гля, какая у него фигня! — захохотала она, показывая на гарнитуру рации. Потянулась было к микрофону, но резко отдёрнула руку, будто я собирался её укусить. — Отлично. Чика, отойди от меня, блин, засношал рядом крутиться. Вот туда встань! — Она показала в сторону дерева с повешенными.

Я понял, что будет, а Чика — нет.

— Видишь Чику? — придвинулась ко мне Хромая, заглядывая в глаза. — Снайпер видит?

Чика разговор слышал, но выводов пока не делал. Не умеет он такие плохие для себя выводы делать. И уже не научится. Машу не буду просить, кстати, пусть всё же Лёха.