Книга Прекрасные разбитые сердца, страница 6 – Ками Гарсия

– Пейтон, сюда! – Аймани поднимает руку, показывая мне, что открыта. Но она не видит за собой Тесс.

Мне кажется, сегодня все ещё идеальный день, а в идеальный день надо забивать гол. Пинаю неоново-зелёный мяч, и он летит в левый нижний угол.

Люсия понимает, куда летит мяч, и бросается к нему. Но он пролетает мимо кончиков пальцев ее перчатки и ударяет в сетку. Девочки из моей команды кричат и хлопают в ладоши.

Люсии не часто удаётся забить, а если это происходит, то считается рекордом.

«Бомбардир должен знать, когда сделать передачу, а когда забить гол».

После тренировки проверяю телефон. Рид все ещё не звонил и не писал. Никогда не было такого, чтобы он за весь день не отправил мне ни единого сообщения. Беру рюкзак и, направляясь к машине, звоню Риду. Проходит шесть гудков.

Где он, черт побери?

Только я собираюсь сбросить, как он отвечает:

– Привет. Я как раз хотел тебе позвонить.

– В пять часов? Почему бы не подождать до завтра? Очевидно, ты занят, раз от тебя ни слуху ни духу весь день.

– Телефон сдох. Почему ты так злишься?

– Университеты отправили письма два дня назад.

На прошлой неделе мы с Тесс упоминали об этом раз двадцать.

– Правда? – спрашивает Рид, словно слышит об этом впервые.

– Правда? И это все, что ты скажешь?

Жду его ответа. На заднем плане голоса смешиваются со знакомым звуком штанг, ударяемых по резиновому полу зала. Кто-то задаёт Риду вопрос, но я ничего не понимаю.

– Рид?

– Секундочку, Пейтон. – Рид с кем-то общается. Я улавливаю лишь обрывки разговора. – Он рано… Все принёс? Иду… Дай мне пять минут.

Досчитаю до десяти и повешу трубку.

На шести Рид возвращается к нашему разговору.

– Извини. Тренирую нового парня. У него нет практики. Так значит, письма разослали? Волнуешься, что тебе не придёт?

– Уже пришло. – Все предвкушение сошло на нет. – И мой парень должен был об этом знать.

– Я же говорил, что телефон сдох.

Голос Рида становится резким.

– Поговорим позже.

– Не клади трубку. Я придурок. – Тон его голоса полностью изменился, и теперь он говорит ласково. – Извини. Ты сказала, что получила письмо. Откуда?

– Из университета Северной Каролины. Тренер хочет, чтобы я играла в женской футбольной команде.

Часть меня все ещё не может в это поверить.

– Я знал, что ты поступишь. – Кажется, он рад. – Вечером мне все расскажешь, и на вечеринке отметим. Встретимся у меня в девять. А меня ждёт парень, которого я тренирую. Мне пора.

– Рид…

– Увидимся в девять. Люблю тебя.

Он кладёт трубку, не дожидаясь от меня ответа.

* * *

Приехав к Риду несколько часов спустя, я все ещё злюсь и уж точно не в настроении для вечеринки. Когда иду к дому, на телефон приходит сообщение от Тесс. Она уже уехала на вечеринку с Люсией.

Звонил донор спермы. Полегче с Ридом.

Все, теперь никаких шансов на просветление в наших с Ридом отношениях. Донором спермы Тесс называет их отца. Он напивается и звонит раз-два в год, чтобы наброситься на кого-то из них – обычно на Рида.

Борец Рид «Машина» Майклс обязан своему отцу как минимум частью своего успеха на ринге – и в подпольных боях. Внутри Рида кипит накопленная за восемнадцать лет ярость, а звонки отца подливают масла в огонь. Мне сложно представить, что он чувствует. У меня остались лишь хорошие воспоминания о моем папе, а у Рида о своём только ужасные.

Не спеша поднимаюсь к их квартире. Поговорить ли с Ридом насчёт этого звонка? Добравшись до третьего этажа, слышу доносящиеся из квартиры голоса. Один из них – Рид.

– Я, как и каждый месяц, отдал тебе все свои дополнительно заработанные деньги, – говорит он.

– Знаю, – отвечает его мама. – И мне жаль, что тебе приходится это делать.

– Ты уверена? – спрашивает Рид.

– Ты думаешь, мне нравится просить у тебя помощи? Мне меньше всего этого хочется. Но мне не хватает на оплату аренды.

– Я только что сказал, что у меня больше нет денег. Какого черта ты от меня хочешь?

Он так громко кричит, что я подпрыгиваю.

Ни разу не слышала, чтобы Рид кричал на маму или Тесс. Даже когда я с ним спорю, он всегда остаётся спокойным. Злится, но спокоен.

– Теперь ты заплачешь, чтобы я почувствовал себя дерьмом? – Сейчас Рид не кричит, но его голос напряжен. – Я сваливаю отсюда.

Отступаю от двери, когда она распахивается, а из квартиры вылетает Рид. И чуть не сталкивается со мной, но удерживает равновесие. Переведя взгляд с квартиры на меня, он как будто успокаивается.

– Сколько ты уже здесь стоишь?

– Несколько минут.

В горле так сухо, что я едва могу говорить.

Он на секунду закрывает глаза и делает глубокий вдох.

– Не надо было этого делать. Дерьмо.

Дотрагиваюсь до его руки.

– Что произошло? Я никогда прежде не слышала, чтобы ты кричал на маму.

– Потому что этого не было. – Он отворачивается и начинает ходить по коридору. – Звонил мой никчемный папаша. Как обычно пьяный. Вылил на меня свое дерьмо, что мы разрушили его жизнь. Я сказал, что мы не могли разрушить его жизнь, ведь он никогда с нами не видится.

– Что он сказал?

– Не особо много. Разозлился и повесил трубку. – Глубоко вдыхает. – Тесс уехала на вечеринку, и мама вскоре после этого принялась жаловаться, что не может собрать денег на оплату аренды. Спросила, могу ли я взять дополнительные часы, когда я уже и так работаю из последних сил. Я просто сорвался. – Рид бросает взгляд на дверь, словно подумывает вернуться. – Пойдем отсюда.

– Уверен, что не хочешь извиниться перед мамой? Могу подождать здесь.

– Не сейчас. Ей нужно немного личного пространства. – Он берет меня за руку. – Я поведу.

Оглядываюсь на дверь квартиры, представив, как за ней плачет миссис Майклс. Почему Рид не собирается извиниться?

Садимся в машину и несколько минут молчим. Чем ближе подъезжаем к месту проведения вечеринки, тем больше и богаче становятся дома.

Рид смотрит на меня.

– Извини, что сегодня не позвонил тебе раньше.

– Все нормально.

– Нет, не нормально. – Он тянется, потирает заднюю часть моей шеи и улыбается. – Ты поступила в университет Северной Каролины. Это серьезно. Я очень тобой горжусь.

Его настроение полностью изменилось, будто той сцены в квартире никогда не было.