Книга Система Ада, страница 20 – Павел Кузьменко

Катя испуганно посмотрела на него, зашевелила губами, пока у нее не родился звук:

— Тогда, значит… значит, примерно пятилетний Крот завел сюда примерно десятилетних, может, пятнадцатилетних ребят и бросил. Так, что ли? Нет, Мишка, тут что-то другое.

— Ладно, — Василий решительно встал. — Обсудим это попозже. Надо идти, пока и нас кто-нибудь не задушил.

— А что делать с Кротом? — спросил Миша. Все оглянулись на страшное мертвое тело. Остекленевшие выпуклые глаза, язык навыкате. Василий протянул руку и попытался сдвинуть его веки. Они не поддавались — плоть уже закоченела. Пальцы живого брезгливо отдернулись.

— Надо бы его как-то похоронить. А то не по-человечески получается, предложил Равиль.

— Ну, а может, выберемся, сообщим кому-нибудь там, родственникам, друзьям. Тогда надо за телом возвращаться. А похороним — не найдем. Нельзя тут в пещере проклятой оставлять. Это Витю Саратова откопать не смогли, а Петя ведь, Крот-то, вот он, — вдруг выпалил на одном дыхании Вася.

— Ах, Вася, Вася, — вздохнул Михаил. — Выберемся, выберемся…

— Давайте хоть камнями его заложим, — предложил Равиль.

— Давайте. И пошли.

Когда они закончили это скорбное занятие, перекусили, запив водичкой из реки, точнее из какой-то лужи, но с проточной водой, путь к которой показал вчера Равилю молчаливый грабитель, и уныло собрались в путь, Катя последняя оглянулась на вытянутый курганчик из камней.

— А вдруг он еще оживет, а?

— Ты что, Кать? — сказал Миша. — Давай-ка без мистики. Тут и без того что-то всё очень странно.

Вещи из Кротова рюкзака, которые могли пригодиться живым, они взяли с собой. Вещей оказалось до странности немного: толстая свечка, складной ножик, банка килек в томате, мыло, зубная паста. Сам рюкзак грязные носки и грязное полотенце — оставили. Было очевидно, что в вещах Крота старички-разбойнички тоже пошарили. Но самая странная для туриста вещь была не похищена и обнаружилась в боковом кармане рюкзака покойного.

— Что это? — спросила Катя.

— Это? — Василий отобрал продолговатое металлическое изделие у девушки и сунул себе в карман. — Обойма. Запасная обойма от пистолета.

— Ох и не нравится мне тут! — сказал Миша, а Саша мрачно кивнул.

— А вы знаете, что я заметил? — сказал востроглазый Равиль, когда они уже внедрились в пустынный штрек, из которого свернули в злополучный грот. Что у Крота на левой ладони был сильный ожог. Но правильной формы.

— Какой?

— Формы кротовой жопы.

— Странно.

Пещера стала меняться. В ней по-прежнему царствовали тишина и темнота. Штреки то повыше, то пониже по-прежнему петляли в бесконечном лабиринте, и ребята, идя наобум, на развилках выбирали тот, что пошире, на всякий случай оставляя перед проходом, которым решили не пользоваться, пирамидку из-камней или начертив на стене используемого прохода свою стрелочку. Но в пещере, после стольких километров полного безлюдья, стали попадаться следы человеческого пребывания, причем, по всей вероятности, не очень старые. Пустая консервная банка с надписью Прямо на металле «AUSTRALIAN BEEF IN JUICE», обломанная деревянная ручка, должно быть, от молотка, кепка.

Каждый был внутренне готов к новой встрече с человеком, и каждый очень ее боялся. Система Ада делала их мизантропами.

Они достигли очередной развилки. От небольшого пятачка вело три хода. Четыре горе-богатыря и одна девица постояли, подумали. Большинством голосов был выбран, как это принято у всех богатырей, — центральный. У левого и правого прохода выложили пирамидки. Для верности Рябченко острым краем камешка выцарапал на стене жирную стрелку, трижды перечеркнутую у основания.

Через полчаса, не встретив других ответвлений, они вышли на то же место. Жирная стрелка с укором смотрела им в лицо. Тогда выбрали левый проход. Пирамидку передвинули в центральный. В левом начертили две стрелки. На этот раз развилки встречались, но хорошо утоптанный главный штрек привлекательно приглашал не сворачивать. Через час лабиринт вывел их на знакомый пятачок.

— Твою мать! — Василий даже топнул в сердцах по заколдованному месту.

— О господи, как я устала, — Катя уселась на рюкзак. — Дайте закурить, черт возьми.

— Сигареты будем экономить, — не очень уверенно заявил Саша, но протянул ей пачку.

Василий тем временем стал перекладывать пирамидку из правого прохода в левый.

— Ну пошли, что ли? — сказал он.

— Еще один кружок, чтобы сюда вернуться? — Савельев сплюнул.

— Ладно, отдыхайте, — махнул рукой Рябченко. — Рав, давай сгоняем без рюкзаков, этот штрек проверим.

— Давай.

— До первой развилки или до второй. Двое налегке отправились в темный штрек, примечательный только тем, что раньше они там не были. Прошло десять минут, двадцать, тридцать, час…

Василия и Равиля не было. Трое уставших людей сидели возле похудевших рюкзаков и ждали. Они молчали старательно прислушиваясь к тишине — вот-вот послышатся шаги, мелькнет отблеск фонарей. Но тщетно. Заколдованное место.

— Куда они провалились? — проворчал Саша. — Вот заразы. Еще потеряться не хватало. Они прождали в молчании еще часа два.

— Сбегаю без рюкзака, может? Посмотрю, что там случилось. Вдруг обвал?

Миша поднялся. Ожидание всем действовало на нервы.

— Нет, Миша, — решительно заявила Катя. — Вместе пойдем. Все.

— А с рюкзаками что делать?

В этом мире, состоящем из одних проходов, ситуация только ухудшалась. Обилие ходов как раз и делало ситуацию безысходной.

Решено было свои рюкзаки не бросать. Миша свечной копотью написал на стене: «В. и Р., мы пошли туда» и сделал фирменную стрелку.

Они шли медленно, невольно стараясь оттянуть момент встречи с чем-то страшным. Что там могло случиться с Васей и Равилем? Вдруг и правда обвал? Вдруг их убили? Вдруг, вдруг… Или заблудились навеки.

Первая развилка встретилась нескоро. Они осмотрели и обнюхали это место очень тщательно — ни пирамидок, ни стрелок. Пошли в правый коридор. Метров через сорок разветвлялся и он.

На месте развилки, на стенке, выступавшей утюгом, была начерчена вертикальная линия. Вася и Равиль ее начертить никак не могли. Она была сделана краской — белой и черной. Ни дать ни взять рисунок граничного столба.

— Это что еще за херня? — задал риторический вопрос Саша.

Они выложили у левого прохода пирамидку и отправились направо.

Вдруг впереди послышался тихий, неизвестно чей и, конечно же, пугающий шорох. Миша, шедший первым, остановился. Катя и Саша тоже.

В ушах только гулко стучало сердце, просившее продлить его существование.

— Стой! Кто идет? — раздался впереди звонкий мальчишеский голос.