Онлайн книга «Межмировая няня, или Алмазный король и я»
|
— Зачем? — Как? — А вот так, — я вскинула руки и изобразила, что кувыркаюсь со ступенек. Близняшки расхохотались. — Вы на нас не сердитесь, мирэль Тонэ? — хором спросили они. На то, чтобы сердиться, нужны силы. А у меня их уже не осталось. Последние высосал из меня ваш драгоценный папочка. Разумеется, вслух я этого не сказала. — Не сержусь. Хотите сказку послушать? — Мы не любим сказки! — об этом мне тоже сообщили в один голос. После чего девочка с «чебуроном» сказала: — Мы их все уже наизусть знаем. Они скучные! — А еще мама говорила, что все сказки — глупые, и учат одним только глупостям. — Все? — До единой! — серьезно заявила близняшка без игрушки, сложив руки на груди. — Ну ладно, — сдалась я. — Тогда не буду рассказывать вам про Русалочку. — Про кого?! — снова хором. Упс. — Это такая человекорыба, — я развела руки в стороны. — Большая, размером с… — Пятноглаза? — подсказала одна из близняшек. Если я здесь задержусь, точно придется разбираться в том, кто из девочек кто, а главное, кто такой пятноглаз. — Примерно. — И такая же толстая? — Нет, она красивая. — Я устроилась прямо на полу, на мягком ковре, хоть и был риск его запачкать. Но это уже проблемы Жульена. Или кто тут у них за уборку ответственный. — Изящная, у нее длинные ярко-красные волосы, вместо ног красивый чешуйчатый хвост, а еще волшебный голос. Она поет так, что заслушаться можно. Но однажды она полюбила мужчину, который ходит по земле… — Мама любила петь, — сказала одна из девочек грустно. — Но дедушка ей не разрешал, поэтому она не стала певицей. Я сочувственно вздохнула. — Отец Русалочки тоже не позволил ей быть с возлюбленным. Поэтому она решилась отправиться к злой ведьме… — для себя я уже решила, что вариация Уолта Диснея лучше первоисточника. — К злой — кому? Только не говорите, что у них слова «ведьма» нет. — К злой-презлой человекорыбе, которая хотела заполучить ее голос. Кстати, вот она была толстой. — Разве можно заполучить чей-то голос? — С помощью магии. — А-а-а… — девочка вскинула раскрытую ладонь. — Это как если перенастроить кольцо… Чебурон прилетел ей в руку раньше, чем она успела закончить. Сестра выразительно на нее посмотрела, малышка ойкнула и поспешно спросила: — А что было дальше? — А дальше ложимся-ка поудобней и готовимся к захватывающему путешествию в далекое-предалекое морское царство… Заинтригованные, девочки подтянули повыше одеяла и замерли в ожидании. И пусть потом не говорят, что не любят сказки. Вон как глаза заблестели. — Русалочка отдала свой голос за возможность выйти на берег… …Близняшки заснули сразу после того, как Русалочка вместе с принцем отбыли на корабле в свое долго и счастливо, а я прислонилась к стоявшему поблизости креслу, думая о том, что надо подоткнуть им одеяла. На этой мысли я и провалилась в море, где почему-то скакала по волнам на русалочьем хвосте, распевая в стиле Ариэль: «А-а-а-а! А-а-а-а-а!», а следом за мной на серф-доске несся Демаре, одетый как Аль Капоне. Злобно хохоча и размахивая магическим лассо. Фернан Демаре О том, что притащил в свой дом актрису, Фернан пожалел почти сразу же. Это чувство было ему незнакомо, потому что он никогда ни о чем не жалел и всегда отвечал за любые свои действия. Например, когда нехило вложился в добычу кармилия, а шахту завалило из-за неустойчивости пород. Хорошо, что произошло это ночью, и никто из рабочих не пострадал, но убытки его компания понесла колоссальные. Естественно, в следующем году он заработал вдесятеро больше, однако та история научила Фернана все взвешивать, прежде чем принимать важные решения, и заранее просчитывать риски. До этого странного во всех отношениях дня. Начиная с утреннего собеседования с мирэль Тонэ, уничтожения бассейна, разговора с Десмондом (который его и надоумил на эту аферу) и заканчивая выползающей из кустов актрисой. Последняя картина особенно ярко отпечаталась в памяти: Селани, лишенная своего привычного лоска, босая, смотрящая на него снизу вверх, и при этом пытающаяся артачиться и дерзить ему… Может, все дело в этом. Отправляясь к дому владельца театра и по совместительству ее любовника, Фернан совсем не ожидал увидеть то, что увидел. Растерянность на лице девушки, усталость в глазах. Первой мыслью было: весь этот цирк устроен для него, друг попросту решил пошутить и подкупил актрису. Но Фернан быстро отмел подобное предположение. У мирэль Тонэ напрочь отсутствовал актерский талант, а у Десмонда — чувство юмора. К тому же Шерро не мог знать наверняка, что он отправится за ней. Что тут скажешь, раньше он сам бы над этим посмеялся. Потому что Селани в роли няни для девочек едва ли не страшнее того обвала. А ему, видимо, нужен отдых, раз в голову лезут такие безумные идеи. Фернан положил сигару в пепельницу, устало потер виски и, погасив в кабинете свет, отправился в детскую. Он дал мирэль Тонэ достаточно времени, чтобы она справилась с заданием. Хотя очень сильно сомневался, что она вообще собиралась с чем-либо справляться. Селани была очень похожа на Жизель. Такая же зацикленная на деньгах тщеславная пустышка. Он понял это во время их знакомства, и все сильнее убеждался в том, что она ничего собой не представляет, с каждой новой встречей. Возможно, именно поэтому актриса и его жена так быстро нашли общий язык. Мирэль Тонэ делала все, только чтобы привлечь его внимание. Недвусмысленно намекала, что не прочь познакомиться поближе, откровенно предлагала себя и никак не унималась. Чем несказанно раздражала Фернана. До знакомства с Жизель такая тактика, возможно, и сработала бы, но сейчас он видел все женские уловки насквозь. Самые разные уловки. Впрочем, рвение стать няней для близняшек, признаться, его удивило. Потому что раньше Селани не горела желанием с ними общаться, несмотря на то, что была частым гостем в его доме. Удивило и сбило с толку. Да, именно этим можно объяснить его временное помутнение рассудка. Так что пора заканчивать этот балаган. Нет, выгонять в ночь он ее не станет, но на большее пусть не надеется. В коридоре возле спальни близняшек дежурил дворецкий. Этиль прижимался к двери, будто пытался пройти сквозь нее или хотя бы с ней слиться, но после негромкого покашливания отскочил в сторону, словно ничего не делал. Вот только расплющенное покрасневшее ухо его выдало. |