Книга Венец безбрачия белого кролика, страница 16 – Дарья Донцова

– Хочу с ней поговорить.

– На какую тему? – спросила женщина.

Я вынул визитку и протянул собеседнице.

– Владелец частного агентства, – прочитала она. – Иван Павлович, вы бывший полицейский?

– Нет, – ответил я, – у меня диплом Литературного института. Но среди моих друзей есть те, кто ловит преступников.

– Эк вас из одной стези в другую кинуло, – удивилась монахиня. – Ольга – свидетель? Или подозреваемая? Понимаю, вы не сообщите суть дела, но все же, она что-то натворила?

– Кроме сборки похоронного венка, который отправила на свадьбу невесте, ничего, – честно ответил я.

Глаза монахини расширились.

– Господи, помилуй.

Я поспешил прояснить ситуацию:

– Ярослава, то есть Ольга, не виновата. Думаю, она работала в какой-то фирме, выполняла приказ начальства. Мне просто надо выяснить название места, где она служила.

Женщина в черном схватила за руку пробегавшую мимо девушку в белом фартуке.

– Надя, кликни Ольгу.

– Сейчас, сестра Амвросия, – кивнула та.

Я воспрял духом. Ага! Вот как надо обращаться к монахине.

– Благочинная, звали? – спросил через некоторое время тихий голос.

Амвросия поманила меня рукой.

– Пошли, поговорите в зеленой гостиной.

Ярослава-Ольга прижала к груди ладони.

– Что случилось?

– Все хорошо, – произнесла Амвросия. – К тебе пришел Иван Павлович. Он детектив.

Ольга прикрыла рот ладонью.

– Ой! Я никого не обижала.

– Так ли? – прищурилась Амвросия, шагая по коридору. – Вспоминай.

– Вчера под исповедь пошла, пока еще нагрешить не успела, – прошептала Ольга.

– Не о теперешнем времени, – вздохнула Амвросия и открыла дверь, – о прошлом думай.

– Все о себе батюшке рассказала, – ответила Оля, – покаялась.

– Венок похоронный помнишь? – неожиданно спросила наша провожатая, когда мы очутились в небольшом холодном помещении.

– К-к-какой? – прозаикалась Ольга.

Амвросия искоса взглянула на меня, я пояснил:

– Из еловых ветвей и роз. Похоронный. Его прислали на свадьбу Артемоны Буратиновой.

– Ой, – прошептала Малыгина, – но я тогда была не воцерковленная. Сейчас ни за какие радости жизни такое не совершу. Нет, нет, нет!

Ольга повернулась лицом к иконе на стене и стала креститься и кланяться.

– Вот и хорошо, – ласково произнесла Амвросия, – честно расскажи Ивану Павловичу, что тогда натворила. Да не забывай: человек может ложь за правду принять. А Господь – нет.

Ольга закрыла лицо руками.

– Да.

– Посиди пять минут одна, – велела Амвросия и поманила меня.

Мы вышли в коридор.

– Ванечка, – неожиданно сказала Амвросия, – я тебе по возрасту в матери гожусь. Поэтому совет дам. Прежде чем кого-то опрашивать, надо понять, как разговор построить. Но для этого нужно хорошо изучить личность подозреваемого, знать его сильные и слабые стороны, а дальше играть, как на рояле. Плавно, спокойно, без нервотрепки, крика, угроз. Оля, в миру Ярослава, хороший человек, да дров в свое время наломала, глупостей несчетно сотворила. Не со зла. Она не мошенница, не аферистка, не воровка. Просто наивная, влюбилась в недостойного мужчину, а тот ее обманул. Старая как мир история: пообещал жениться, а потом… Начнешь на нее давить, она закроется. С Олей можно действовать только лаской, только спокойно. Понял?

– Вам бы в уголовном розыске работать, – улыбнулся я.

Амвросия поправила черный платок, который опускался ей на лоб.

– Двадцать лет стажа в районном отделении, я на земле пахала. В прошлой жизни, что осталась за монастырскими стенами, я была следователем.

– Что же вас сюда привело? – удивился я.

– Неисповедимы пути Господни, – улыбнулась Амвросия, – Бог позвал меня. Ну, ступай. Божией тебе помощи. Не ругай Олю. Она хорошая, просто выросла в семье, где на девочку внимания не обращали. Мать и отец – алкоголики.

– Сестра Амвросия, – закричал мужской голос, – это я, дворник Валера.

– Уж узнала, – ответила монахиня.

– Мне бы новый веник!

– И что ты с метелками делаешь? – забубнила Амвросия, идя к лестнице. – На завтрак их жаришь? Недели не прошло, как получил аж три штуки.

– Так одна куда-то делась, – начал оправдываться невидимый мне дворник, – вторую сестра Наталия унесла, а у третьей ручка треснула! Не на совесть нынче вещи делают.

– Охо-хоюшки, – протянула Амвросия и неожиданно резво побежала по ступенькам, а я вошел в комнату.

При виде меня Ольга вскочила.

– Все расскажу. Про венок. Простите меня.

Мне стало ее жаль.

– Да вы садитесь. Как к вам лучше обращаться: Ярослава или сестра Ольга?

– Инокиня я, – прошептала девушка, – Ярославы больше нет. Она ужасная. Грешная. Да и я не лучше, но все равно надеюсь на спасение.

Я решил сразу начать беседу на нужную тему.

– Вы вспомнили похоронный венок?

– Да.

– Кто вас попросил его сделать?

– Сама придумала.

– Чем вам не угодила Артемона?

Ольга опустила глаза и промолчала. Я решил заехать с другой стороны.

– Вы дружили с Буратиновой?

– Никогда! Я ни разу ее не видела. Имею в виду Артемону.

Я сказал:

– Фраза «имею в виду Артемону» дает понять, что вы общались не с ней, а с кем-то другим из семьи писателя-режиссера. И если не знаете Арти, почему отправили ей на свадьбу зловещий подарок?

– Хотела сделать ей больно.

– Она вас обидела?

– И да, и нет.

– Мне эта фраза непонятна. Очень вас прошу, давайте поговорим нормально, – попросил я. – У Арти есть сестра Марго. Слышали о ней?

Оля кивнула.

– Она Мальвина. Но ей это имя не нравится. Отец так назвал их с сестрой, потому что до того, как девочки родились, он написал пьесу про деревянного мальчика. Ее какой-то театр поставил, а на автора в суд подали, потому что все это до него другой человек придумал. Отцу Марго и Артемоны пришлось бы большой штраф заплатить. А он фамилию Буратинов взял, своих детей так назвал, чтобы внушить судье: будто о своих женщинах написал. Несколько лет тяжба тянулась, судья в конце концов ему поверил, Юрий ни копейки не потерял.

– Вы знаете больше меня, – восхитился я, – а говорите, что не встречались с Артемоной.