Онлайн книга «Неночь»
|
А возможно, ей просто нравилось так ходить. Парочка остановилась у спальни Мии, и Наив с улыбкой открыла перед ней дверь. Комнаты в крыле Клинков были просторнее, более уединенными и окутанными вечной ночью. Кровать Мии была настолько велика, что в ней можно было потеряться. Но, честно говоря, она ненавидела на ней спать. Слишком уж легко было почувствовать себя одинокой. Но Кассий помазал ее перед всем Духовенством – несмотря на сомнения Друзиллы и Солиса, теперь Мия была Клинком. И останется здесь, пока Духовенство не переведет ее в часовню. Разумеется, Мия запросила часовню в Годсгрейве, но где она окажется в итоге – оставалось только гадать. – Пока я не забыла… Наив кивнула на ее прикроватную тумбочку. На ней лежал том в черном кожаном переплете, закрытый на серебряную застежку. – Летописец просил тебе передать. Сказал, что ты поймешь, что она значит. Сердце Мии подскочило в груди. Она снова поблагодарила Наив, закрыла за ней дверь и плюхнулась на кровать. В изголовье появился Мистер Добряк, у изножья – Эклипс. Две тени смотрели друг на друга своими не-глазами, в воздухе потрескивало недоверие. Мистер Добряк долго и упорно твердил Мие, что Эклипс с ней не место. Но после смерти лорда Кассия тенистая волчица выглядела полностью разбитой. Она переменами напролет бродила по недрам горы и выла от горя. Наконец, по просьбе Друзиллы, Мия нашла Эклипс и предложила присоединиться к ней, поскольку у нее больше не было спутника. Волчица долгое время молча на нее смотрела, и Мия думала, что она откажется. Но когда девушка опустила взгляд на тень у своих ног, то увидела, что та стала темнее. Достаточно темной для троих. Мия взяла книгу с тумбочки и уставилась на обложку. Тиснение на коже представляло собой странные символы, вызывающие боль в глазах. Открыв застежку, она увидела записку, написанную заковыристым почерком летописца. Шесть слов. «Еще одна девушка со своей историей». Мия пролистала страницы, хрустящие и мятые от возраста, и принялась изучать прекрасные иллюстрации. Человеческие силуэты с тенями разных зверей у ног. Волки и птицы. Гадюки и пауки. Другие существа – чудовищные и непристойные. Мия хмуро взглянула на странные символы, извивающиеся и меняющиеся на глазах. – Мне не знаком этот алфавит. – …Сомневаюсь, что в этом мире много людей, которые умеют на нем читать… – Но ты можешь? Мистер Добряк кивнул. – …Не знаю как. Но буквы… говорят со мной… Эклипс запрыгнула на кровать и села рядом с Мией. Мистер Добряк зашипел, и волчица зарычала в ответ, глядя на страницы в руках девушки. – …Я тоже могу их прочесть… – Как называется книга? Не-кот прыгнул на плечо Мии и присмотрелся к странным расплывающимся символам. – …«Голодный мрак»… Мия провела пальцами по страницам. По теням, выведенным чернилами, и по корчащемуся, ползающему тексту. Возможно, это оно. Ответ на все вопросы. Кто она. Что она. Или же просто какая-то несуразица. Книга, которая умерла, так как и не должна была существовать; очередная безжизненная оболочка из библиотеки мертвых Наи. – Вы прочтете ее для меня? – …Ты уверена, что хочешь знать?.. – Как ты можешь такое спрашивать? Нам нужно понять, кто мы, Мистер Добряк. – …Лично меня все и так устраивает… – …Я прочту ее для тебя… – …Возвращайся в свою конуру, дворняжка… – …Осторожнее, маленький грималкин. Только у настоящих котов – девять жизней… – …Она была моей до того, как стала твоей… – …Если она и чья-то, то только своя… Мия постучала по странице. Посмотрела на тени вокруг себя. – Читайте. Не-кот вздохнул. Устроился на ее плече и присмотрелся к меняющемуся тексту. Чернила были чернее черного и размывались и вихрились перед глазами Мии. Ее охватывало странное головокружение, если она смотрела на символы слишком долго, поэтому девушка сосредоточилась на иллюстрациях, прекрасных и чудовищных. Переворачивала страницу за страницей. Хвост не-кота вилял из стороны в сторону, хвост не-волчицы не двигался. – …По большей части это какая-то ерунда. Болтовня безумцев… – Должно же там быть хоть что-то! – …Автора звали Клео. Она жила во времена до республики. Девушка рассказывает о своем детстве. Как ее выдали замуж за жестокого мужчину еще до того, как она расцвела. Тени были ее единственными друзьями… – …В год, когда у нее впервые пошла кровь, наступила истинотьма, и когда к ней явился муж, она задушила его тьмой. Клео сбежала, чтобы путешествовать по Лиизу в поисках… кажется, это слово «правда»?.. – …Правда, да… – …Тебя не спрашивали, дворняжка… Эклипс зарычала, а Мия улыбнулась, гладя тенистую волчицу по загривку. В остальных разделах книги были по большей части иллюстрации; смещающиеся черные узоры, женский силуэт с множеством разных теней. Страницы были полностью покрыты непонятными черными каракулями, как небо в истинотьму, только вместо звезд – белые промежутки между буквами. – …Тут непонятно. Она говорит о материнской любви. Отцовских грехах. О ребенке внутри себя… – Она была беременна? – …Она определенно была безумна… – Она нашла правду, которую искала? Мистер Добряк переместился на второе плечо Мии и присмотрелся к странице. – …Клео рассказывает, что чувствовала других таких, как она. Ее тянуло к ним, как паука к мухе… Картинка женщины, закутанной в черное. Из ее пальцев разворачивались тени. – …Она пишет о голоде… Черная страница, покрытая сотнями ртов с острыми зубами. – …Бесконечном голоде… Размашистые мазки кистью, черные и буйные. – …Ой, ужас… – Что такое? – …Она рассказывает о встречах с такими, как она. Теми, кто говорил с тьмой. О встречах и о том… – …И о том? Эклипс тихо и гортанно прорычала: – …И о том, как она пожирала их… – Бездна и кровь… – …Многие стали одним… – зачитал Мистер Добряк, – …и станут снова; один под тремя, чтобы поднять четверых, освободить первого, ослепить второго и третьего. О Мать, чернейшая Мать, кем же я стала… – Зубы Пасти. |