Онлайн книга «Курганник»
Под единым вытяжным кожухом располагалось два горна, разделенные корытом с углем. Горн справа еще дышал жаром. Виктор оглянулся на спящего, стараясь не шуметь, взял кочергу и повозился в угасающем огне, представляя себя кузнецом. Тут же решил, что надо будет напроситься к Макару в ученики, денек поработать кувалдой или даже молотом. Хотя стоять у открытого огня в такую жару, наверно, не очень приятно, но очень уж охота поработать с раскаленным железом. Больше ничего особенно интересного в цеху не было: корыто с водой, железная мойка с краном, двойной фанерный шкаф, большой, почти под потолок, сверлильный станок да точило. Впрочем, была еще одна вещь — символ кузницы и непременный ее атрибут — наковальня. Она, подобно бюсту героя, возвышалась над полом на широком деревянном пне. В пень была вбита скоба, на которой висели два молотка. Виктор подхватил самый большой, размером в два кулака. С уважением взвесил в руке — непросто целый день такой железякой орудовать. Вернул инструмент на место, едва не прищемив палец. На глаза попалась пара заготовок весьма интересной формы. Это были тонко откованные, изящно изогнутые железные листья и лепестки. Ковалев удивленно цокнул языком. За то время, что друзья не виделись, Макар стал настоящим мастером. Даже как-то обидно: а кто ты, Витек Ковалев по корабельному прозвищу — Кова? Менеджер крутой компьютерной фирмы. Был вчера. Виктор достал сигарету и вышел на улицу покурить. Взгляд невольно уперся в колонку с ивами. Что-то хитрит Зотов: та тварь совсем на хомяка была не похожа, а на змею тем более. Больно уж глаза велики да шерсть длинна. Существо скорее напоминало глазастый пучок травы с ушками, как у ежа. Может, суслик, а может… Черт его знает! На повозке храпел и булькал Спиридоныч. Мухи вились над ним, ползали по торчащему из-под кепки подбородку, по потной красной шее, норовили залезть в уши. Вадим Спиридоныч вздрагивал, вяло отмахивался, но просыпаться не собирался. Развезло старика на солнышке. Виктор закурил, присел на лавочку, где еще лежала расстеленная газета с остатками обеда. Где-то в мастерской работало радио. Солист группы «Руки вверх» утверждал, что нелегко быть его женою… На мобильный телефон Ковалев сначала не обратил внимания, а когда увидел — подскочил на месте. Любой человек узнает свою вещь из десятка похожих: там потертость, тут шероховатость, здесь царапнул — так и Виктор узнал свою «трубу» сразу. — Макар! — Он вбежал в кузницу, совершенно забыв, что Зот уснул. Однако друг уже переодевался в чистое, собираясь ехать домой. — Та шо ж вы такой беспокойный, Виктор Сергеевич? — пробормотал друг, целясь ногой в штанину. — Пугаетесь всего. — Откуда мобильник? — Волоха принес — дурачок местный. — Макар подпоясался и стал натягивать синюю хлопчатобумажную безрукавку. — Откуда он у него? — Грець его знает. Я расспросить не успел. Тут ваша персона подкатила, а Володька чужих стесняется. Зотов закрыл шкаф и забросил за спину рюкзак, в котором что-то тихо звякнуло. — Где его можно найти, вашего дурака? — Ты, земеля, не лютуй так, не лютуй. Ищи ветра в поле. Куда Волоха подался — одному Богу известно. Вещь, я так понимаю, твоя? — Да, Зот, моя вещь. Я к тебе сегодня ночью приехал и свернул по указателю — черт дернул! На ваших всадников нарвался! Развели, как лоха последнего, — стыдно вспомнить. Машину забрали, а на меня — прикинь! — с луками охотились. Макар слушал внимательно, уставившись на друга исподлобья. — Светлые туфли ты к своему летнему костюму прикупил? — поинтересовался он, выслушав сбивчивый рассказ друга. — Да. — Выдохшись, Виктор опустился на стул. — Я как вышел в траву — все, конец костюмчику. — Пиджак потерял? — В машине оставил и пиджак, и барсетняк, и мобилу. — Ковалев сокрушенно покачал головой. — Зот, этот ваш Волоха точно с всадниками тусуется. Надо бы его потрясти. Макар широко улыбнулся: — Да уж! Волоха со всеми… Как ты сказал? Тусуется? — Он вздохнул и добавил: — Я бы и сам не прочь познакомиться с теми, кого он знает. Виктора вдруг осенила догадка. — А ведь ты, Зот, тоже всадников знаешь. Ты ведь единственный в округе кузнец? Лошадей-то подковывать надо. Скажешь, нет? Улыбаясь, Зотов покачал рыжей головой, хмыкнул: — Прям Шерлок Холмс — «Союз рыжих», — и признался: — Скажу — да. Что дальше? Ковалев помрачнел. — Крепко вас тут держат. Наверное, и участковый в замазке? Макар хрюкнул от смеха. Его карие глаза вспыхнули золотыми искрами. — Расслабься, Кова! — Он положил горячую сухую ладонь на плечо друга. — Если твою машину забрали всадники, ее никто не вернет. Разве что Господь Бог. — Он снова вздохнул. — Ты даже представить не можешь, что у нас тут творится. — Так расскажи, — сердито произнес Виктор, чувствуя, что его во второй раз хотят развести в деревне, в Гострой, блин, Могиле. Старый друг хочет развести! Ковалев уже сто раз пожалел, что приехал сюда, однако теперь деваться было некуда. Взгляд Зотова стал печальным. — Ты к нам надолго? — Не знаю. Дома полный разлад, жена типа «ушла к маме». Безвозвратно. А тут еще машину угнали, и документы в ней остались… — Ну и ладно. — Макар похлопал его по плечу. — Поживешь у нас, отдохнешь… М-да… Отвлечешься от своих проблем. А с машиной что-нибудь придумаем. Ковалев видел, что друг недоговаривает. Успокаивает, подбирая правильные слова, — в глаза не смотрит. — Поехали, — сказал кузнец, выкатывая на улицу зеленый велосипед с хромированными крыльями. — На велике? — Можно и на велике. «Украина» не Боливар — двоих выдержит. Только зачем упираться? Он забросил свою педальную машину на телегу. — У нас таксомотор есть! Зотов приподнял кепочку: физия Спиридоныча стала похожа на бурак — такая же красная и круглая. — Извозчик! — крикнул Макар. — Кобылу угнали! Старик разлепил мутные глаза. — Шо? — прошамкал он, дыша перегаром. — Кобылу угнали, говорю, — строго произнес Зотов. — Макарка? — удивился старик. — А как ты здеся зъявился? — Ветром надуло. Вставай, Спиридоныч, счастье проворонишь. Кряхтя, возница сел и оглянулся. — А я тута тебе гостя из столицы привез… — начал было он. — Поехали взад, — махнул рукой Макар в сторону села. — По дороге разберемся, кто кого привез. — Тю-тю-тю! Швыдкий какой! — возмутился Вадим Спиридоныч, вытер кепкой вспотевшее лицо и шею. — А кобылу напоить? А обтереть? Скотина — она ить внимания требует. |