Онлайн книга «Космопроходцы»
|
– Это ещё надо доказать, – упрямо возразил Шнайдер. – Ну, если судить о деяниях человека, – хмыкнул Посохин, – то люди немало переняли плохого от своих предков, создателей толкиновского Вестника. Во всяком случае, они практически ничем не отличаются, судя по «машинам судного дня». – Это всего лишь компьютеризированные летающие командные пункты. – Не совсем так, – вырвалось у Ивана. Головы присутствующих повернулись к нему. – Сам же утверждал! – возмутился Шнайдер. Вересов внимательно присмотрелся к лицу Ивана, которому стало неловко из-за своей несдержанности. – Вам есть что сказать, товарищ Ломакин? – Не уверен… – Он не уверен! – фыркнул Шнайдер. – Помолчи, Курт! – с упрёком сказала Елизавета. Вересов понял колебания молодого человека, поднялся. – Пойдёмте, поговорим. В молчании они покинули отсек отдыха и зашли в каюту Ивана. – Вспомнили? – сказал Вересов. – Не то чтобы вспомнил, – признался Иван, – всё время крутилось в голове как дежавю… сейчас понял. – Бывает. – Вестник на Толкине предупреждал, что некоторые из его коллег-конкурентов очень опасны. Они сами – оружие. Глаза Вересова вспыхнули мрачным огнём. – Вы уверены? Иван удивлённо посмотрел на собеседника. Тот сморщился, положил твёрдую руку ему на плечо. – Прошу прощения, дружище, я не сомневаюсь в твоих словах. Но они резко меняют статус программы действий. Здешний Вестник тоже из числа опасных? Иван помялся. – Мы детально не обсуждали планы других Вестников, однако намёк на агрессивность Вестника Нимфы прозвучал. Я потихоньку раскладываю запасы полученной информации по полочкам и вспомнил кое-какие нюансы встречи. – А толкиновский Вестник не говорил, каким оружием обладают другие вселенолёты? – Нет. – Ну, хотя бы каким оружием была уничтожена цивилизация Нимфы? Иван наморщил лоб, порозовел под острым взглядом полковника. – Н-нет… хотя… что-то кружится на дне памяти… Вересов снял гранитную глыбу руки с плеча оператора. – Попытайтесь активировать память. С виду Нимфа ничуть не пострадала, не видно никаких плавающих по океану обломков сооружений, в глубинах океана не обнаружено развалин, радиация в норме, тайфуны не рождаются, тишь да гладь, да божья благодать. Но ведь какой-то фактор убил жизнь на планете? Жду известий. Вересов вышел. Иван сел на лежак, размышляя. Только теперь он осознал степень ответственности, лежащей на плечах начальника экспедиции, и всю серьёзность ситуации. Они, конечно, рисковали, все до единого, в том числе жизнью, но отвечал за них всех один Вересов. Мягко мяукнул дверной автомат. – Открой, – заторможенно сказал Иван. Пластина двери убралась в косяк. В коридоре стояла Елизавета, держа в руках два пластиковых стаканчика. Точёная фигурка, прелести которой подчёркивал обтягивающий тело серебристый уник, водопад золотых волос, смеющиеся карие глаза, ямочки на щеках, полные губы, раскрытые в полуулыбке. – А я вам космиано принесла, хотите? Иван очнулся, вскочил. – Конечно… я… спасибо! Проходите. Эксперт экспедиции по ксенопсихологии вошла, протянула один горячий стаканчик. Он взял, движением пальца вырастил из пола стул. – Присаживайтесь. – Я на минуту. – Подумав, Елизавета всё-таки села, осмотрелась. – У вас пахнет хвоей. – Люблю лесные запахи, – сказал Иван торопливо. Она задержала взгляд на витейре: со скалы открывался великолепный вид на пойму реки и бесконечные лесные просторы. – Красиво! Из Сети взяли? – Нет, сам снимал. Это урман в Красноярском крае, река Лена. – О-о! Вы отличный фотограф! Изумительный ракурс! Такое впечатление, будто пейзажу двести лет – не видно ни одного строения. – Специально выбирал вектор, чтобы на снимке не было поселений. Кстати, там их и нет по большому счёту, чуть северней начинается тундра, сплошные болота к побережью моря, из-за потепления. – Часто путешествуете? – Не очень, и то если позовут друзья. Они тоже предпочитают отдыхать на земной природе. У каждого куча дел. – Как говорил один мудрый человек [21]: пока ещё не слишком поздно, не забывайте, что главное дело жизни – не дело, а жизнь. Иван улыбнулся. Ксенопсихолог экспедиции нравилась ему всё больше. Елизавета тоже улыбнулась, сделала глоток. Он обратил внимание, что маникюр на ногтях женщины на самом деле представляет собой галерею микрокартин. В женское бытие возвращалась мода «ведард» – изысканное копирование на ногтях картин известных художников. На ногтях Елизаветы были изображены фрагменты картины Ван Гога «Звёздная ночь». Гостья поймала его взгляд, подняла руку. – Не нравится? – Очень нравится! – поспешно сказал он. – Вы, наверно, сердитесь? – На кого? – удивился он. – На Курта. – За что? Он высказывает своё мнение… может, излишне резко, экспрессивно, но… – Простите его, в принципе Курт хороший парень, великолепный спец по технике. «И влюблён в вас», – по всей видимости, хотел добавить Иван, но не посмел. – Каждый имеет право называть себя компетентным специалистом. – Или демиургом, – засмеялась Елизавета. – Да вы пейте, а то кофе остынет. Иван сделал глоток. – С лаймом… вкусно. Что вы имеете в виду? – Вспомнила старый анекдот: в психбольнице из одной из палат доносится крик: отстаньте, я посол бога! Из соседней тут же: я никого не посылал! Иван засмеялся, отпил сразу полстакана. – Надеюсь, вас ко мне тоже никто не посылал. – Нет, я пришла сама. Если вы имеете в виду полковника Вересова, то у нас с ним не столь близкие отношения. – Вы меня успокоили. Елизавета допила свой кофе, разглядывая порозовевшее лицо владельца каюты с прежним доброжелательным любопытством. – Если честно, мой интерес меркантилен. Мне хотелось узнать ваше мнение по поводу открытия в океанах Нимфы ортоконов. |