Книга Не дареный подарок. Морра, страница 17 – Купава Огинская

Кадай бросился вперед, не обращая внимания на мой истерический визг, стараясь перехватить хозяина раньше, чем тот, набирая скорость, покатится вниз, и даже успел, но при падении Керст ударился о ледяной нарост, содрал кожу на затылке и вырубился. Попытки привести его в сознание успехом не увенчались.

Я аккуратно била его лапками по щекам, пыталась растереть лицо снегом за неимением воды, которой можно было бы в него попрыскать, тормошила и дергала за волосы. Керст не приходил в себя, а снег под его головой медленно набирал цвет, становясь из белого рубиново-красным. Очень ярким и красивым, тонко пахнущим – кровью.

– Чтоб мне облезть, – проворчал аспид за моей спиной. Из его голоса исчезло змеиное шипение, ушло вместе с пропавшей чешуей. Над бессознательным хозяином, без куртки и перчаток, в своем щегольском камзоле, возвышался мрачный Кадай. – Так мы все здесь замерзнем.

– И чего делать будем?

Мне было холодно просто на него смотреть, в то время как аспид, казалось, совсем не ощущал ни пронизывающего ветра, ни снежной крошки, царапающей слишком нежную человеческую кожу.

– Найдем пещеру.

Осмотрев бесчувственное тело, Кадай, не церемонясь, закинул его на правое плечо, левое оставив для меня.

Керст сам по себе был немаленьким и достаточно массивным, а значит, тяжелым. Снаряжение, оружие и увесистая походная сумка на плечах серьезно прибавляли ему вес. А Кадай пускай и был высоким, но слишком худым, хотя очень самоуверенным.

– Давай помогу? – предложила я, сильно сомневаясь, что один тощий змей дотащит нас до укрытия, которое еще неплохо было бы найти.

– Чем ты мне поможешь? – раздраженно спросил он. – Ты и в человеческом теле хилая, а пушистая хотя бы не мерзнешь.

– Я в курточке…

Мое робкое замечание было встречено раздраженным шипением. И я благоразумно заткнулась, но все равно продолжала страдать. Кадая было жалко, за Керста было страшно, а за Илиса с генералом было еще страшнее.

А ведь когда-то мне было страшно только за себя.

Укрытие мы нашли минут через пятнадцать, когда руки у Кадая стали уже не красными, а какими-то трупно-синими, и я была почти готова, наплевав на все, превратиться, чтобы хоть попробовать помочь.

В отличие от пещеры, в которой мы совсем недавно ночевали с боевиками, в этой пол был заметен снегом, на стенах и низком потолке, до которого аспид мог бы достать пальцами вытянутой руки, наблюдался толстый слой льда, и сама пещера была не особо глубокой.

Но выбирать нам не приходилось, а потому Керст был сгружен у дальней стены и избавлен от сумки, пока я обследовала все углы, в надежде усмирить свою паранойю и хоть немного успокоиться.

Почему-то казалось, что самое страшное только впереди.

Я была растревожена, напугана и вообще на взводе, и шорох извлекаемого из ножен ножа мне совсем не понравился.

– Кадай?

Нож Керста больше походил на тесак. Широкое лезвие, крепкая рукоять, профессиональная заточка… Он входил в лед как в масло, с одного удара мог перерубить хребет и вполне законно являлся гордостью кадета, не готового променять свою прелесть ни на какой меч. Помнится, он даже имя ему дал. Вот только вспомнить какое, почему-то не получалось. Да и не важно это сейчас было, когда Кадай вел себя так странно.

Попробовав лезвие пальцем, он остался доволен результатом и деловито вытянул руку своего законного хозяина на снегу, неторопливо к ней примеряясь. Сомнений в том, что аспид собирается сделать, не осталось.

– Ты что?!

Мне не ответили.

У него были дела поважнее, чем объяснять свое поведение всяким раграм. Но я-то была не всякой, я-то была серьезно пристукнутой человеческими правилами. И то, что делал Кадай, мне совсем не нравилось.

Запрыгнув ему на спину, я зубами вцепилась в плотную ткань. По ощущениям это было далеко не полусукно, из которого шились директорские камзолы, а что-то более плотное, такое, что очень сложно прокусить. И я не прокусила, не смогла уцепиться. И отлетела, когда Кадай раздраженно стряхнул меня.

Впечатавшись в стену, на одно короткое мгновение забыла, как дышать. Перед глазами потемнело, я не видела ничего, но откуда-то знала, что аспид именно в это мгновение заносит руку с ножом – Талли, Керст назвал свой нож Талли – и готов уже отхватить своему хозяину конечность. Талли – молодец, он сможет прорезать и мясо, и кость, и кадетскую теплую куртку вспорет, как бумажный конверт.

Едва ли я соображала, что делаю, когда еще полуслепая от роящихся перед глазами черных точек вновь бросилась вперед, превращаясь на ходу. Как Морра я тоже едва ли что-то могла противопоставить Кадаю, но так я была хотя бы тяжелее и больше, что мне почему-то казалось преимуществом.

Налетев на аспида со спины, попыталась отобрать нож. Если не вырвать, то хотя бы выбить из его руки. Сделать хоть что-то для спасения – Керста.

Я была уверена, что Кадай не в себе, мысль о том, что он мечтал об этом моменте со дня подчинения, даже не пришла мне в голову.

Он очень удивился, когда я свалилась на его плечи и неловко попыталась выбить нож. Мое маленькое преимущество быстро исчезло, стены и пол взметнулись и отпрянули в разные стороны, мир зазвенел.

Только через несколько секунд я поняла, что лежу на снегу и продолжаю вяло барахтаться, а Кадай держит меня за шею и смотрит. Зло так, я бы даже сказала – убийственно. В голове было пусто и гулко, картинка перед глазами чуть сместилась в сторону, утратив большую часть своей реальности.

Кажется, меня слишком сильно впечатали в пол. Я была почти уверена, что у меня сотрясение мозга, но ощупать голову не могла, руки были заняты: не отдавая себе в том отчета, я вцепилась в рукав камзола, до судороги сжимая пальцы.

– Морра, – раздраженно выдохнул аспид, – наказание за все мои злодеяния, ты не могла бы тихо полежать? Всего минуту.

– Зачем?

Пальцы сильно сдавили горло, мешая говорить. Я и дышала-то с трудом, но заметила это только теперь. Кадай чуть ослабил хватку, терпеливо дождался, когда я откашляюсь и надышусь, спросив только после этого:

– Что «зачем»?

– Зачем ты это делаешь?

Он ответил не сразу. Царапнул кончиком ножа куртку на руке Керста, осмотрел пещеру и только после этого спросил:

– Тебе нравится быть подчиненной нечистью?

– Не то, чтобы очень, но… д-да.

У меня есть укрытие от врагов и непогоды, я всегда сыта и точно знаю, что есть те, кто меня защитит. Чего еще желать маленькой, безобидной рагре? У большого и хищного аспида были другие потребности, он хотел свободы. И именно ее планировал получить таким нетривиальным способом.

– Пойми меня правильно, – мягко попросил он, продолжая сжимать мою шею, – Керст мне симпатичен. Он был хорошим хозяином, но, видишь ли в чем проблема…