Книга Мастер-класс от плейбоя, страница 32 – Мишель Кондер

Себастьяно нахмурился, поймав ее виноватый взгляд. Он поднял бровь. Что было бы замечательно?

Она промокнула рог салфеткой.

— Я знаю, Саймон тоже хотел бы с вами познакомиться. И Мэри-Энн. И я могу приготовить обед если хотите.

Она собирается готовить обед для его бабушки и деда?

О чем вообще идет речь?

У них не долгосрочные, перспективные отношения. Он надеялся, она поняла это. Он с удовольствием купит ей квартиру, будет приезжать, когда захочет, что касается всего остального. Как она играет богиню домашнего очага для его семьи… А что насчет ее семьи? Он даже не думал о встрече с ними.

И как именно он будет приезжать к ней, если ее брат будет все время дома? Как это воспримет подросток?

«Привет, я приехал, чтобы заняться любовью с твоей сестрой».

Если бы какой-то парень попробовал проделать этот трюк с Николеттой, он бы попросту прибил его на месте.

Себастьяно прошиб пот. Ему стало как-то не по себе. Почему Поппи ухватилась за возможность переехать в квартиру?

Маленькая мисс я-предпочитаю-сама-оплачивать-свои-счета не очень-то и сопротивлялась, когда он предложил купить ей квартиру. Она как будто ждала этого предложения.

Он нахмурился. Неужели его обвели вокруг пальца, как несмышленого пацана? Неужели он, мужчина, которого женщины в прямом смысле добивались сами, попался на старую как мир приманку: я-самостоятельная-и-труднодоступная-женщина!

— Себастьяно, ты побледнел, — сказала бабушка.

— Si. — Себастьяно осторожно положил нож и вилку. — Прости, бабушка. — Он встал из-за стола. — Нам с Поппи пора ехать.

— Что-то не так? — тихо спросила Поппи и чуть не закатила глаза: что за глупый вопрос. А небо голубое? А лед холодный? Конечно, холодный. Но по сравнению с выражением лица Себастьяно, когда он встал перед ней, уперев руки в бока… в общем, да.

— Почему бабушка и дед сказали, что приедут в Лондон?

— Я не совсем уверена.

— Почему ты предложила им приготовить обед? — спросил он, скрестив руки на груди.

— Я не хотела. — Она нервно рассмеялась, не понимая, к чему он клонит. — Я ужасно готовлю. Но когда они сказали, что приедут навестить нас, это вырвалось само собой.

— Вырвалось само собой? — Темные брови Себастьяно взметнулись вверх.

— Да. Почему ты так смотришь на меня? — нахмурилась Поппи. — Что я должна была им сказать? Что не собираюсь больше с ними встречаться?

— Нет, конечно нет. — Он взъерошил волосы. — Я просто… я просто не ожидал этого.

— И?.. — Поппи прикусила щеку изнутри. Почему он не обнял ее? Почему не поцеловал?

— И что? — Он отошел от нее и уставился в окно.

— Что еще не так? — Внезапно тяжесть опустилась на ее сердце. — Ты сожалеешь, что предложил мне продолжить наши отношения? Поэтому ты стал таким задумчивым?

— Я не задумчивый.

— Неправда. И ты был очень тихим за ужином, и теперь ты едва смотришь на меня.

— Ты преувеличиваешь, — сказал он усмехнувшись. — И что случилось с «Бастианом»?

— Что, прости?

— В Венеции ты называла меня Бастианом.

Ну, в Венеции они были близки не только физически, но и эмоционально. Сейчас же они вернулись к тому, с чего начали: он ведет себя как вежливый незнакомец. Поппи снова почувствовала тяжесть в животе.

— Правда?

— Да. А еще ты очень быстро приняла мое предложение о покупке квартиры. Там ты хотела приготовить обед для моих бабушки и деда?

— Да, — сказала она спокойно, внезапно поняв, что движет его странным поведением. — Я представила прекрасную кухню, выложенную мраморной плиткой и с дубовыми шкафами. — Поппи напрягала мозг, пытаясь представить, что еще должно присутствовать на дорогой кухне, в то время как ее живот крутило узлами от ярости и обиды. Она думала, представляла, что он тоже влюбился в нее. — И кухонная техника из нержавеющей стали, — воинственно закончила Поппи.

— Правда? — Себастьяно остановился перед ней.

Поппи хотела ударить его за то, что он не понимал, как ей больно; что она не из тех людей, которые живут за чужой счет. Она хотела ударить его за то, что заставил ее снова поверить в сказки.

— Да, — ответила девушка, вздернув подбородок. — А лотом я подумала, что мы уединимся в гостиной и выпьем вина на мраморной террасе с видом на собор Святого Павла, — не могла остановиться девушка. — Ты же собираешься купить мне квартиру с видом на собор Святого Павла, не так ли?

— Поппи?

— Да, Бастиан?

— Мне очень жаль. — Он пересек комнату и обнял ее. — Я не должен был так говорить.

— Нет, ты должен был. — Поппи осторожно вывернулась из его объятий.

— Куда ты собралась? — нахмурился он, когда она двинулась к спальне.

— Собираться, — устало сказала она. Куда угодно, лишь бы он не увидел ее горьких слез.

— Ты злишься?

— Да. На себя. Не бери в голову. Я должна была понимать, на что подписываюсь.

— Поппи, послушай. — Он снова схватил ее и повернул к себе лицом. — Ты не можешь обвинять меня за то, что я подумал. Ты сама говорила, что все это похоже на сказку. Ты хотела, чтобы я ущипнул тебя, помнишь?

— Я помню. — Она улыбнулась ему, но внутри у нее была пустота. Все, что ей оставалось, — собрать сумку. — Извини.

— Поппи, ты ведешь себя необоснованно.

— Необоснованно? — Поппи бросила одежду в свою сумку; боль переросла в гнев.

— Я хочу сказать, это ты ввалились в мой кабинет в сексуальных джинсах и обтягивающем свитере и сказала моему деду, что можешь справиться со мной. Разве можно меня винить в том, что я подумал, что ты надеешься на что-то большее.

— Совсем нет, — беспечно сказала Поппи. — На самом деле ты прав. Я надеялась, что твой дедушка войдет и подумает, что мы встречаемся, что мы могли бы притвориться, что это действительно так; что в конце концов ты влюбишься в меня, и мы будем жить долго и счастливо в пентхаусе, на седьмом небе. Отличный план, тебе не кажется?

— Мне очень жаль, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Я был не прав, когда сказал то, что сказал.

— Да, ты был не прав. — Она стояла перед ним с сумкой в руках. — Но ты так думал, и правда в том… — Поппи сглотнула. — Правда в том, что от меня тебе нужна легкая интрижка. Так что это все не имеет значения.

— Ты хочешь сказать, что ты сама хочешь чего-то большего? — спросил Себастьяно, взъерошив волосы.

— Нет. — Она уставилась на него. Его слова, его отчужденность подтвердили все то, что она уже знала; она ему не нужна. Не по-настоящему, не так, как он нужен ей. — Но осталось еще одно желание, которое ты обещал исполнить.