Книга Девушка в голубом пальто, страница 30 – Моника Хессе

– Что вы делаете? – Секретарша сердито смотрит на меня, стоя на пороге.

– У вас есть лишний носовой платок? Я тоже секретарша. Иногда я держу их в своем столе.

Нахмурившись, она вытаскивает платок из кармана и подает мне.

– Доктор Циммер не может принять сегодня. У него после работы личная встреча. Он попросил записать вас на завтра. Обычно он никого не назначает на субботу, но вы можете прийти в час дня.

– А как насчет… – Я импровизирую на ходу. – Может быть, доктор Розен мог бы принять меня у себя дома? У вас есть его адрес?

Я слишком далеко зашла. Секретарша смотрит на меня с явным подозрением. И тогда я прижимаю руку к сердцу.

– Боже мой, не знаю, что на меня нашло! Надо же – спросить домашний адрес доктора Розена! Наверное, люди готовы сделать что угодно, когда разболятся зубы. Значит, завтра, в час.

Когда я добираюсь на велосипеде до порта, как раз прибывает паром. С него сходят пассажиры – главным образом бизнесмены, возвращающиеся домой с работы. Но есть здесь и молодые парочки, и матери с маленькими детьми. Рядом со мной группа мальчиков ждет, когда можно будет подняться на паром. Они подталкивают друг друга и отпускают шуточки о школе и кинофильмах. А еще о каком-то фермере, мимо которого они проходили во время загородной прогулки. Может быть, мне бы следовало остаться в офисе доктора Розена? Или открыться секретарше Циммера? Или притвориться, будто я волнуюсь о захворавшей семье Розенов, и спросить, по какому адресу принести им кастрюльку с супом?

А ведь я знаю один голос в этой веселой компании! Окинув мальчиков взглядом, я вижу знакомую белокурую голову. Это посыльный фру Янссен, который прибыл с тележкой за opklapbed. Это было в тот день, когда она попросила меня найти Мириам.

– Христоффел!

Христоффел поворачивается, и его лицо заливается краской, когда он узнает меня.

– Ханнеке, верно?

Его товарищи сразу же умолкают, подталкивая друг друга локтями. Их интересует, кто я такая и откуда меня знает Христоффел.

– Правильно. Ты видел меня у фру Янссен, – отвечаю я, игнорируя любопытную компанию.

– Мистер Тоф… Мистер Крутой… Вы не собираетесь представить меня вашей подруге? – кричит худой мальчишка с длинным носом за спиной у Христоффела.

Христоффел краснеет, услышав свое прозвище. Он красив, но еще не знает этого. Держу пари, девочки уже заметили, как он хорош. Через год-два он утратит мальчишескую угловатость, и все девчонки будут бегать за ним.

– Я увижу фру Янссен сегодня вечером, – говорит он. – Отец привез ей маленький подарок из Гааги. Он ездит туда и обратно в связи с работой. Я обещал занести ей этот подарок.

Гаага? Туда и обратно на поезде? Это впечатляет. Должно быть, у его отца важная служба. Сейчас трудно достать билет, так как поезда захватили немцы для своих перевозок. Голландские мужчины избегают поездов, потому что солдаты рыщут в общественном транспорте в поисках рабочих, а потом отправляют тех на военные заводы. Так что отец Христоффела либо влиятельный бизнесмен, либо член Красного Креста, у которого имеется офис в Гааге. А может быть, он член НСД.

– У вашей школы была загородная прогулка? – осведомляюсь я. – Вы хорошо повеселились?

– Чудесно. Вообще-то я не люблю выезжать большой компанией. И не люблю ездить на велосипеде, но опасаюсь в этом признаться.

– Да, голландцу зазорно в этом признаваться.

– А как насчет вас? – спрашивает Христоффел. – Что вы делали в северной части Амстердама?

– Ничего особенного. Ходила к дантисту.

– Надеюсь, все прошло хорошо? Обычно я вопил благим матом в кабинете дантиста.

– Дантистов боятся только маленькие дети, – замечаю я.

– Маленькие дети? Но в прошлом году я был не таким уж маленьким. – Христоффел еще больше краснеет, когда я смеюсь над его шуткой. Он милый застенчивый ребенок. – Ну что же, я должен вернуться к группе, – в конце концов говорит Христоффел. – Они и так уже дразнятся из-за того, что меня не будет с ними сегодня вечером. Папе нужно рано уезжать: завтра он должен быть в Гааге.

– Было приятно повидаться, – замечаю я.

Он поворачивается, собираясь уходить. Однако что-то в его последних словах зацепило меня. Второе упоминание о Гааге. Почему же меня заинтересовал этот город? Он как-то связан с Мириам? Или о нем что-то говорила Мина?

– Погоди, Христоффел, – окликаю его. Мальчик оборачивается. – Не мог бы твой отец сделать небольшой крюк и зайти в отель в Кийкдуине? Мне нужно передать письмо одному человеку, который там живет. По почте оно будет идти веками. А раз твой отец все равно туда едет…

– Что за письмо? – спрашивает он.

Я уже вынула ручку и, пристроив блокнот на коленях, строчу записку. Христоффелу будет труднее отказаться, если я вручу ему в руки письмо.

– Ничего особенного, – отвечаю я. – Просто в наши дни почтовая система так ненадежна. Я пытаюсь отыскать старого друга через общего знакомого. Мне нужно точно знать, что письмо попало по назначению.

Письмо должно быть безупречным. Если Олли я знаю много лет, то о Христоффеле мне практически ничего не известно. Независимо от того, является ли его отец членом НСД или нет, Христоффел может быть сторонником нацистского режима. Ему всего шестнадцать, но я видела, как члены Nationale Jeugdstorm ^[16], которые были гораздо моложе Христоффела, маршировали на площадях, занимаясь строевой подготовкий.

Приписав внизу имя, я упоминаю, что ответ можно передать через того же человека, который доставит это письмо. Затем я перечитываю свою короткую записку, раздумывая, не добавить ли еще что-нибудь. Ручка застывает над страницей. В конце концов я решаю добавить всего одну строчку:

Однокашники Христоффела кричат, чтобы он поторопился. Я складываю бумагу замысловатой звездочкой – именно так было сложено письмо Мириам к Амалии. Это чтобы Амалия поняла, что мне можно доверять. Пусть думает, что я такая же девочка, как она. А еще я делаю это для того, чтобы Христоффел не рискнул прочитать письмо. Ведь он никогда не сможет снова сложить его звездочкой. Я надписываю письмо печатными буквами: «ЗЕЛЕНЫЙ ОТЕЛЬ, КИЙКДУИН. ВЛАДЕЛИЦЕ ОТЕЛЯ ДЛЯ АМАЛИИ». Надеюсь, там всего один зеленый отель.

– Спасибо, – говорю я. Паром уже почти добрался до другого берега реки. Пассажиры выстраиваются со своими велосипедами, чтобы быстрее сойти на берег.