Книга Африканский ритуал, страница 40 – Александр Тамоников

— Это и есть Гони.

Испанец спал. Бойцы после вечернего привала бодрствовали, хотя, по плану Барговского, их работа закончилась еще в Кабаду.

— Уверена, что сможем беспрепятственно проехать деревню? — уточнил Власов.

— Мы не военные, не полиция, не пограничники. Это тех местные мужчины встречают с оружием. Остановят, скажем, контрабандисты, надо человека перебросить в Чад. Поверят, пропустят.

— А если не поверят?

— Тогда будем прорываться. Нам надо проехать до моста, это меньше километра. Там есть шлагбаум, но он, когда я заезжала сюда, был открыт. К контрабандистам местные относятся благосклонно, сами промышляют этим.

— А что ты делала в Гони?

— Не задавай, Макс, глупых вопросов!

— Хорошо, тогда умный вопрос. Передадим испанца, если все пройдет успешно, куда дальше поедем?

— Вернемся в Бакро. Там есть дома, которые сдают контрабандистам. Переночевать сможем. Ну, а дальнейшие действия определит господин Барговский.

— Ну да. Ладно. Въезжаем в селение.

Гони проехали спокойно. Вместо шлагбаума у поста оказался обрубок, видно, кто-то не хотел замечать или не заметил опущенного заграждения и протаранил его. Объехали обрубок, мост. Тодоева указала на правую сторону встречной полосы, на территорию той части деревни, что находилась в Чаде:

— По-моему, это люди Садовнего.

— Вполне может быть.

И действительно, головной джип, всего их было два, моргнул фарами.

Тодоева взяла влево и, встав капотом к капоту «Шевроле», повернулась к Власову:

— Твой выход, Макс!

— Артур, приводи в порядок клиента, — обратился он к доктору.

— Минуту!

Власов вышел. Навстречу уже шел мужчина в строгих брюках и светлой рубашке, вечер выдался теплым, не меньше двадцати пяти градусов.

— Здравствуйте, — начал он с приветствия.

— Добрый вечер.

— Капитан Власов, Максим Евгеньевич?

— Да, а вы кто?

— Я — Куганов Дмитрий Вячеславович, надеюсь, господин Нике в порядке?

— Не хуже, чем был в развалинах деревни Кабаду.

— Вы хотели что-то сказать мне?

Сначала Власов не понял, потом вспомнил:

— А, ну да, конечно. «Барселона не смогла отделиться от Испании».

— «Еще не вечер», господин Власов. — Куганов достал фото, на котором было изображение озера, что рядом с усадьбой Барговского, и протянул Максиму.

— Узнаете?

— Узнаю!

— Что ж, все формальности вроде соблюдены, давайте сюда господина Нике.

Власов повернулся, подал знак. Осипенко и Волков вывели испанца. Проходя мимо, Сауль взглянул на Максима:

— Вы все же обрекли меня на смерть. За что? Я же не сделал никому ничего плохого. Моя смерть будет на вашей совести.

Тот молча отвернулся. От «Шевроле» подошли два африканца, взяли Нике под руки, потащили во внедорожник.

— О чем это лепетал Сауль? — усмехнувшись, спросил Куганов.

— О том, что его смерть будет на моей совести.

— О какой смерти он вел речь? Странный тип. Вы не терзайте себя, с этим парнем ничего не случится, и скоро он будет в родной Испании.

— Даже если окажется бесполезен господину Садовнему?

— Даже так!

— Не верю.

— До свидания, господин Власов!

— Я бы предпочел, прощайте, господин Куганов!

— А вот это вряд ли, что-то мне подсказывает, мы с вами еще встретимся.

Власов сплюнул под ноги и вернулся в автобус. Сел на сиденье, кивнул Тодоевой:

— Уходим отсюда, Роза!

— Уходим!

Тодоева развернула машину, провела через мост, объехав обломок шлагбаума, ушла на западную улицу. Вскоре «Пежо» прибыл в поселок Бакро. Роза знала, куда ехать. Она ушла с центральной улицы на второстепенную дорогу, покружив по проулкам, остановилась в тупике одного из них. Свет фар осветил массивные железные ворота.

— Ждите, я скоро, — кивнула Роза Власову.

— Погоди, — остановил ее Максим, — я пойду с тобой.

— Не надо, командир, в этом нет никакой необходимости.

— Нет необходимости? Чужой город в чужой стране, где идет война, и можно налететь на пулю или осколок в любое мгновение, и ты считаешь, что здесь не требуется прикрытие?

— Врага здесь нет.

Было заметно, что забота Тодоевой приятна.

Она вышла из машины, подошла к калитке и постучала металлическим кольцом о металл. С минуту никто не появлялся. Наконец раздался какой-то старческий голос. Роза что-то сказала, калитка приоткрылась, и ее пропустили во двор. Впрочем, она тут же вышла, махнула капитану. Максим выбрался из машины, подошел к ней, спросил:

— Что, Роза?

— Нужны деньги.

— Сколько?

— Сто долларов.

— Позволь узнать, на какие нужды?

— За ночевку. По десять долларов с человека, плюс стоянка автобуса, ужин и завтрак.

— Дом-то хоть подходящий для проживания?

— Его используют другие группы постоянно. Я дважды тут ночевала. Здесь живет старик, за забором по соседству его сын. Старик сдает дом в основном контрабандистам или лицам, скрывающимся от той или иной группировки. Сам уходит к сыну. У того наемных рабочих, которые больше привыкли держать в руках оружие, нежели лопаты, с десяток. Между домами прямая связь. Проявится угроза, сын решит вопросы.

— Ясно! — кивнул Максим и протянул ей сто долларов.

Роза ушла и через пару минут с трудом открыла ворота, завела «Пежо» во двор.

— Всем из машины! — отдал команду капитан.

Уставшие бойцы группы вывалились из салона, тут же рассевшись на всем, на чем можно было сидеть.

— А где хозяин дома? — спросил он, так и не увидев старика.

— Он уже ушел. Получил деньги и ушел, объяснив, что делать, если появятся люди, которые станут мешать отдыху.

— Ты сказала, сколько нас?

— Да.

— А то, что мы вооружены?

— Нет. Это лишняя информация.

— Ты знаешь расположение комнат?

— Планировка такая же, как и дома в Кабаду, только нет второго этажа.

— Значит, четыре комнаты, холл и кухня-столовая с террасой?

— Да. Туалет и душ на улице, справа, но я все тебе покажу. Ты решишь, кто и где обустроится.

Планировка действительно один в один копировала планировку первого этажа полуразрушенного дома в деревне Кабаду. И комнаты имели те же размеры. В каждой из них кошма на полу, шкафы с побрякушками, сундуки с охапкой одеял, подушек, матрасов, простыней.