Книга Духи рваной земли, страница 11 – С. Крэйг Залер

Под серым мутным небом шедшие бодрым галопом лошади преодолели пустынную равнину, за которой начиналась местность, покрытая жесткими кустами креозотника и вездесущими злаками: пурпурной аристидой и бизоньей травой. Стебли хлестали по ногам животных и кожаным ноговицам ^[32] всадников, но существенно каравана не замедляли. Впрочем, несладко пришлось Штукарю, ведшему свое судно через море растительности. «Вот же досада!» – то бормотал, то выкрикивал негр в зависимости от степени несовместимости пейзажа с колесами фургона.

Потянув поводья вправо, Брент объехал караван сзади и пристроился к буланой кобылке наемного Щеголя. Впереди покачивалась высокая узкая спина Длинного. Отсутствие внимания со стороны стрелка означало, что теперь разговаривать с Натаниэлем Стромлером можно откровеннее.

– Мы получили письмо от одного парня по имени Охос, – сразу перешел к делу Брент.

– «Охос» означает «глаза», – заметил Щеголь, – и в качестве имени встречается нечасто.

Плагфорды обсуждали возможность того, что имя придумано, и никакого Охоса на самом деле не существует, но они были в отчаянии и хватались за любые сведения.

– Так или иначе, другого имени он не назвал.

Щеголь молчал.

– В письме он пишет: «Опознал двух богатых мексиканских джентльменов, которые знакомы с одной из ваших пропавших сестер или с обеими сразу». – Брент прочитал его более пятидесяти раз.

– Откуда Охос знает этих мексиканцев? – спросил Натаниэль.

– Надеюсь, скажет при встрече. – Теперь, изложив имеющиеся сведения вслух, Брент увидел, сколь мало им известно. – Мы с ним еще не общались – в том городе нет телеграфа. Он лишь назвал место, где бывает чаще всего и где его можно найти. Вот туда мы и направляемся.

Высокая бизонья трава досаждала идущим галопом лошадям; некоторые из них выражали недовольство, но ходу не сбавляли. Стебли атаковали ноговицы Брента, треща, как костер.

– Как думаете, может такое быть, чтобы называющий себя Охосом рассчитывал просто вытянуть из вас деньги? – осведомился Щеголь.

– Конечно, может! – взорвался Брент. – Считаете, мы этого не предусмотрели? – Он вдруг почувствовал, что ненавидит самоуверенного янки.

Натаниэль молчал.

– Думаете, мы все здесь чурбаны?! – крикнул Плагфорд.

Щеголь не стал отвечать и лишь подтянул ремешок своей желтой шляпы.

Под стук копыт Брент понемногу успокоился.

– Это письмо… кроме него, у нас ничего нет. Мы месяцами размещаем повсюду объявления, а получили только это.

– Понимаю. На вашем месте я поступил бы точно так же.

До похищения Брент был ковбоем, уважаемым гуртовщиком, добрым, порядочным, разумным боссом. На протяжении нескольких лет он брал на работу юнцов и пожилых мужчин, негров и индейцев, мексиканцев и даже янки, сражавшихся во время Войны за независимость Юга ^[33] на другой стороне, но этот треклятый случай с сестрами изменил его. Теперь неудачно выбранное слово или заданный снисходительным тоном вопрос толкали молодого человека к тому краю, за которым начиналось насилие.

Брент посмотрел на Щеголя и увидел, что тот терпеливо ждет продолжения.

– Охос сказал, что богатый джентльмен, хорошо говорящий по-испански, мог бы потолковать с теми мексиканцами, что видели сестер.

– Я небогат.

– У вас будет столько песо, сколько нужно, чтобы сыграть роль.

– Понятно. – Щеголь задумался.

(Длинный уже говорил, что добыть мексиканские деньги будет нетрудно, и Брент даже представлял, как это сделать.)

– Итак, я должен встретиться с двумя мексиканскими джентльменами и расспросить их о ваших сестрах? – уточнил Стромлер.

Брент кивнул.

– Как только мы узнаем, где они, вы уезжаете. Или, если пожелаете, вернетесь с нами, когда мы заберем их.

– В этом деле я участвую под чужим именем.

– Ладно.

Натаниэль вытащил из ноговицы колючку и вежливо спросил:

– Если это ловушка, если Охос солгал вам, если мексиканцы не помогут…

– Тогда вы уезжаете и оставляете аванс себе – за потраченное время. Справедливо?

– Вполне справедливо, – сказал Натаниэль. – Однако я все же надеюсь, что помогу вам отыскать сестер.

Кусты креозотника остались позади, но какая-то отбившаяся ветка попыталась ухватиться за ноговицу Брента, пометив ее заостренным сиренево-зеленым листком.

– Как насчет того чтобы сделать привал и перекусить? – спросил Натаниэль.

– Если мы хотим встретиться с Охосом сегодня, то должны попасть в Нуэва-Вида к сумеркам.

– Далеко ли еще до Нуэва-Вида?

– Поспеем, если будем весь день идти с такой вот скоростью и без остановок.

Щеголь не обрадовался, услышав ответ Брента, но, надо отдать ему должное, не стал и жаловаться.

– С вчерашнего вечера осталось несколько вареных картофелин и немного вяленого мяса. Возьмите, если хотите. Из нас никто не голоден.

* * *

Пустынное небо металось между серым цветом и черным.

Вскоре после того как караван пересек открытое плоскогорье, на его пути снова встала широкая полоса буйной растительности. Запыленным лошадям пришлось сбавить шаг и преодолевать препятствие.

Джон Лоуренс подъехал на белом жеребце к двум оставленным для девушек лошадкам, достал из кармана комбинезона тряпицу и вытер пустые седла от пыли и грязи. Он сделал это с такой нежностью, что к глазам наблюдавшего за ним Брента подкатили слезы, и ему пришлось отвернуться, чтобы не расплакаться. Ковбой понимал, что если девушек не удастся найти и вернуть, отец сломается окончательно – он уже и так превращался в звероподобное существо, чей мозг ежедневно перемалывали челюсти ужасных раздумий.

Брент вытер глаза и взглянул на Стиви, в отношении которого также испытывал серьезное беспокойство. Вот уже почти десять лет перегоняя скот, гуртовщик научился видеть разницу между хорошими парнями и плохими, между хорошими парнями, порой оступающимися, и плохими, поступающими хорошо, чтобы обмануть окружающих. Ужасное предприятие, которое затеяли Плагфорды, могло превратить Стиви, уже пристрастившегося к выпивке и позволявшего себе рискованные выходки, называя их забавами, в человека, у которого за пьянкой следуют перебранки и драки со стрельбой и который в конце концов просто не доживет до двадцати двух.

Жизни сестер Брента, его отца и брата висели над бездной.