Книга Вечное пламя, страница 29 – Шеннон Мессенджер

Старейшина Терик сжал зубы, и Софи уже приготовилась к крику. Но когда он заговорил, в голосе скорее звучала печаль, чем гнев.

– Бесспорно, нашему миру приходится туго. Но сомнения и недоверие лишь помогают мятежникам, согласитесь?

Мгновение Сандор смотрел на него, а потом кивнул.

– Да, сэр.

Старейшина Терик вздохнул:

– Постарайтесь не слишком волноваться, мисс Фостер. К пятничному исцелению ваш разум нужен нам ясным и острым.

– Погодите, вы об этой пятнице? – переспросила Софи. – Которая через четыре дня?

– Немного внезапно, не спорю. Но в свете окружающих исцеление разногласий мы считаем, что чем раньше его провести, тем лучше.

– Как вообще все об этом узнали? – не удержалась Софи. – Я думала, информация засекречена.

– Так и есть. По крайней мере должна быть. Но потом…

– Что потом? – спросила она, не дождавшись продолжения.

– Ничего, о чем тебе стоило бы волноваться.

– Вы хоть понимаете, как раздражает, когда все постоянно говорят мне не волноваться? – поинтересовалась Софи.

Она сомневалась, можно ли быть настолько откровенной со старейшиной, но слишком уж злилась.

К счастью, старейшина Терик мягко кивнул:

– Понимаю, Софи. И не виню тебя за раздражение. Но ты должна полностью сосредоточиться на подготовке к исцелению. У Финтана древний – и сильный – разум. Мы понятия не имеем, смогут ли раздробленные осколки его сознания сопротивляться тебе.

При одной только мысли кровь Софи заледенела.

Старейшина положил руку ей на плечо и подвел к горной двери. Но перед тем, как исчезнуть на световом пути, Софи нужно было узнать еще кое-что.

– Вы уверены, что стоит исцелять Финтана? – прошептала она и затаила дыхание, дожидаясь от него столь необходимого ей «да».

Но вместо этого он ответил:

– Надеюсь.

Когда Софи с Сандором вернулись в Хэвенфилд, в его коридорах раздавался смех, и Софи пошла на звук – его источником была спальня Джоли, где на краю постели сидела Эдалин. Кружевные занавески были распахнуты, в комнату лился солнечный свет, а на полу кучей лежала одежда.

Не успела Софи спросить, что происходит, как появилась Биана, одетая в шелковое бирюзовое платье.

– Смотрите-ка, кто наконец объявился, – сказала она, с приподнятой бровью глядя в сторону Софи. – А я уж думала, ты не вернешься.

– Я тоже, – согласилась Эдалин, хотя она, кажется, не волновалась. На самом деле, помогая Биане завязать пояс, она выглядела спокойной как никогда. – Ты забыла, что к тебе придет подруга?

– Э…

Софи не помнила, чтобы ее приглашала. И Биана ни разу не приходила сама по себе.

– Так где ты была? – спросила Биана, избегая взгляда Софи. – И где Киф? Мне казалось, он говорил, что заглянет после школы.

– Он собирался, – медленно произнесла Софи, пытаясь понять настоящую причину визита Бианы. – Но кое-что всплыло, и ему пришлось пойти к Элвину…

– Что? – перебила Биана, и в тот же момент Эдалин спросила:

– С ним все в порядке?

– Да. Все нормально. Просто пришлось еще раз обработать руки, – Софи глянула на свои пальцы, чтобы убедиться, что они не начали светиться снова.

Эдалин нахмурилась:

– И под «еще раз» ты имеешь в виду…

– Что день был сумасшедший, – закончила Софи. – Но все в порядке, правда.

Было видно, что Эдалин такой ответ отнюдь не удовлетворил, но она не собиралась пускаться в запутанные объяснения при Биане.

– Так чем вы тут занимаетесь? – спросила Софи, спешно меняя тему. – Такое ощущение, что шкаф стошнило.

Биана рассмеялась:

– Эдалин сказала, что мне стоит порыться в вещах Джоли и посмотреть, не забрать ли чего себе, и, клянусь, у нее самые шикарные платья на свете. Ты только посмотри!

Она закружилась, отчего ткань ее платья сменила цвет на серебряный, а затем обратно на бирюзовый.

– Это платье Джоли заказала специально на праздник солнцестояния, – пояснила Эдалин. – Каждая вторая нить сделана из люминита. Она хотела платье, которое во время танца будет сиять, подобно луне. Пожалуй, его на празднике обсуждали чаще всего – даже чаще того, сколько раз старейшина Кенрик пригласил Орели на танец.

Софи улыбнулась, представляя Кенрика, бегающего за Орели, подобно потерявшемуся щенку. Она давно подозревала, что он влюбился в светловолосую старейшину. И она знала, что Грейди с Эдалин были известны своими невероятными вечеринками – до того как горе обратило их в социальных отшельников. Но почему-то она никогда не представляла на празднествах Джоли.

Но теперь она буквально видела, как та порхает по залу подобно принцессе на балу. И почему-то при мысли об этом в груди все сжалось.

Еще хуже стало, когда Эдалин сказала Биане:

– Знаешь, думаю, на тебе платье смотрится даже лучше, чем на Джоли. Оно прекрасно подходит твоим глазам.

И так румяные щеки Бианы запылали.

– Вы правда не против отдать его мне?

– Ну разумеется. Иначе оно будет просто пылиться в ящике. А так хотя бы пригодится.

Биана пискнула и снова закружилась.

– Поверить не могу, что они тебе не нужны, Софи.

– Ох, и правда – наверное, стоило спросить. Ты не против? – спросила Эдалин.

– Нет, конечно, – заверила Софи, удивляясь, как сдавленно звучит голос. – Вы же знаете, я не любительница наряжаться. К тому же, когда я сюда переехала, Делла купила мне миллиард платьев.

– Ну, если увидишь в той куче что-нибудь, что тебе понравится, – Биана указала на гору одежды, – то без проблем забирай.

– Не. На тебе они будут смотреться лучше.

И это правда. На Софи обращали внимание, потому что она была новенькая и необычная, и некоторые считали ее таинственной. Но у нее никогда не будет красоты Бианы.

– Ну, оставлю вас вдвоем, девочки, – сказала Эдалин, в последний раз поглядев на Биану перед тем, как направиться к двери.

Когда она закрыла ее за собой, Софи села на кровать на место Эдалин, не зная, о чем говорить.

– Ну что, – пробормотала Биана, возясь со своим платьем. – Знаю, тебе, наверное, интересно, зачем я пришла.

– Типа того, – призналась Софи.

– Просто… мне надоело, что я постоянно не у дел. Знаю, частично я сама виновата, потому что плохо вела себя по отношению к тебе. Но больше такого не повторится. И теперь у меня есть талант. И я очень хочу помочь вам с Кифом.

Софи потерла шрам в виде звезды.

– Ты не представляешь, о чем просишь.