Онлайн книга «Лабиринт призраков»
Алисия захлопала ресницами, выбрав из множества своих масок самую милую и трогательную. – Вы не можете ставить мне в вину то, чего я не собиралась делать. – Я вижу, Барсело не ошибся. Если вы не в состоянии сказать правду, объясните хотя бы причину своего отказа. – Если я так поступлю, то подвергну вас опасности. – Иными словами, вы меня защищаете? – В известной мере. – И потому я должен испытывать благодарность и помогать вам? Так вы это представляете? – Я рада, что вы решили посмотреть на вещи с моей точки зрения. – Боюсь, мне потребуется более убедительный мотив. И косметика не поможет. Плоть слаба, однако она уступает пальму первенства здравому смыслу, когда человек вступает в пору зрелости. – Вероятно. Как вы отнесетесь к взаимовыгодному союзу? Барсело признался, что вы работаете над книгой о Маташе и потерянном поколении той эпохи. – Говорить о поколении было бы преувеличением, а что касается определения «потерянное», то это скорее поэтическая вольность, которую еще нужно обосновать. – Я имею в виду Маташа, Давида Мартина и других. Вилахуана поднял брови: – Что вам известно о Давиде Мартине? – Подробности, которые, уверена, представляют для вас интерес. – Например? – Например, факты из досье Мартина, Маташа и других заключенных, предположительно исчезнувших в тюрьме Монтжуик между 1940 и 1945 годами. Вилахуана просверлил ее взглядом. Глаза у него заблестели. – Вы разговаривали с адвокатом Бриансом? Алисия ограничилась молчаливым кивком. – Мне известно, что он не болтлив, – предупредил Вилахуана. – Есть разные способы узнать правду. – В комиссариате это считают еще одним вашим талантом. – Зависть – нехорошее чувство, – заметила Алисия. – Национальный вид спорта, – произнес Вилахуана, который невольно получал удовольствие от небольшого диалектического диспута. – И все же я нахожу, что звонить в комиссариат и расспрашивать обо мне было неудачной идеей, особенно теперь. Предупреждаю вас ради вашего же блага. – Я не настолько глуп, сеньорита. Я не звонил сам, и мое имя не упоминалось. Как видите, тоже стараюсь по мере сил уберечься. – Рада это услышать. В наше время любых предосторожностей недостаточно. – Но, похоже, все источники согласны в том, что вам нельзя доверять. – В определенные моменты и в некоторых местах это является наилучшей рекомендацией. – Не стану спорить. Скажите, Алисия, повышенный интерес к моим материалам, случайно, не связан с нашим непревзойденным министром доном Маурисио Вальсом и его старательно забытой ролью тюремщика? – Что навело вас на такую мысль? – Выражение вашего лица, когда я об этом заговорил. Алисия замялась на мгновение, и Вилахуана кивнул, словно его гипотеза нашла подтверждение. – А если вы правы? – произнесла Алисия. – Пожалуй, это послужило бы аргументом в вашу пользу, пробудив во мне некоторый интерес. Какого рода обмен вы намеревались предложить? – Как и положено в беллетристике. Вы рассказываете мне все, что знаете о Маташе, а я обещаю предоставить в ваше распоряжение материалы, какими располагаю, как только справлюсь со своей задачей. – А до тех пор? – Вы получите мою горячую признательность и чувство удовлетворения от мысли, что поступили правильно, оказав помощь бедной женщине, очутившейся в сложном положении. – О да. Вынужден признать, что вы, по крайней мере, более убедительны, чем ваш, с позволения сказать, коллега, – заявил Вилахуана. – Простите? – Я имею в виду типа, приходившего ко мне пару недель назад, которого я едва ли снова увижу, – пояснил журналист. – Разве вы не обмениваетесь информацией в часы досуга? Или он ваш конкурент? – Не помните, как его звали? Ломана? – Возможно. Я не запомнил. Возраст опять-таки. – Как он выглядел? – Менее соблазнительно, чем вы. – У него был шрам на лице? Вилахуана кивнул, взгляд его сделался пронзительным: – Неужели это вы его разукрасили? – Он порезался, когда брился. Всегда был криворуким. Что вы рассказали Ломане? – Ничего такого, чего бы он уже не знал, – ответил Вилахуана. – Ломана упоминал Вальса? – Прямо – нет, но было понятно, что его интересовали годы, проведенные Маташем в замке Монтжуик, а также дружба с Давидом Мартином. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы связать концы с концами. – Вы больше не видели его и не беседовали с ним? Вилахуана покачал головой. – Ломане свойственно проявлять настойчивость, – сказала Алисия. – Как вам удалось избавиться от него? – Я сообщил ему то, что он хотел услышать. Или то, что мне показалось, он хотел услышать. – Что конкретно? – Он интересовался домом, где Виктор Маташ с семьей жил до своего ареста в 1941 году. Это на шоссе Агуас, у подножия Вальвидреры. – Почему именно домом? – Спросил, что означает фраза «вход в лабиринт». Уточнил, содержит ли она намек на реально существующее место, – пояснил Вилахуана. – И что? – Я объяснил, что в романах «Лабиринта» так называемый вход, то есть место, где Ариадна «провалилась» в подземный мир другой Барселоны, находился в доме ее родителей, и его прообразом послужил особняк, где жила семья Маташа. Сообщил вашему коллеге адрес и дал указания, как туда добраться. Эту информацию он мог бы легко найти, потратив час в Реестре собственности. Может, он ожидал отыскать там сокровище или нечто необыкновенное? – Ломана сказал вам, на кого работает? – Он показывал жетон. Как в кино. Я не эксперт, но выглядел он как настоящий. У вас тоже есть подобные штучки? Алисия покачала головой. – Жаль. Я думал, что такой пикантный сюжет – роковая женщина на государственной службе, – может встретиться только в романе Хулиана Каракса. – Вы читаете Каракса? – А как же! Небесный покровитель всех проклятых литераторов Барселоны. Вам следовало бы познакомиться. Вы будто сошли со страниц его романа. Алисия вздохнула: – Дело очень важное, сеньор Вилахуана. Жизнь нескольких человек висит на волоске. – Назовите хотя бы одного. С именем и фамилией, если нетрудно. Тогда я буду воспринимать происходящее серьезнее. |