Книга Жнец, страница 66 – Владимир Поселягин

Я прошёл к воротам казармы, где клубилась толпа, и, показав часовому командирское удостоверение, направился в штаб батальона, где предъявил дежурному предписание пополнить своё подразделение. Тот направил меня к начальству.

– Зенитчики?! – возмутился лейтенант, бывший за начштаба, остальные командиры отсутствовали. – Откуда нам взять зенитчиков?! У нас обычно призывники вообще не служили. Тридцатилетний возраст призываем. Вон, две роты после присяги ожидают отправки в учебную часть, а времени учить нет, отправляем в боевые части, чтобы на месте товарищи их хоть чему-то научили. Под пулями. Видишь, какая хрень?

– Весело, – грустно хмыкнул я. – Но хоть шофёры есть?

– Может, тебе их ещё с обмундированием и оружием передать? Многого хочешь.

– Так это та толпа снаружи и есть призывники?

– Ну да. Семьи их ещё там, прощаются. Скоро отправка, ожидаем прибытия сопровождающих.

– А с документами их как?

– А тут повезло, поможем. Недавно местная типография начала выпуск красноармейских книжек, нам тоже прислали, так что напишем, что они в твоей части числятся, но ты в книжки потом сам печати поставишь, когда секретную часть своего подразделения найдёшь. Да и с шофёрами помогу. Они, конечно, дефицит, покупатели из разных автобатов или частей ожидают и утром забрали, а тут новые призывники, есть двое. Но только двое.

– И то хлеб. Этих двоих сразу оформляй, ну и, пожалуй, пятнадцать бойцов.

– Хватит?

– Даже лишку, будут в запасе для пополнения в случае потерь. Обучить их не сложно, через пару недель вполне всё освоят и опыта наберутся, но нужны командиры расчётов, наводчики.

– А вот в этом я тебе подсказать могу. Ты же к госпиталю едешь, охранять небо там будешь? Дело нужное. Вот на месте и поищи из легкораненых или выздоравливающих.

– Хм, неплохая идея, мне нравится, спасибо. Давай оформляться. И ещё, с меня две фляжки отличного вина, если люди лучшие из имеющихся будут.

– Хм, да не за вино работаем, но спасибо, не откажусь. А вино действительно хорошее?

– Можно попробовать.

Тот мигом достал из ящика стола два стакана, и я, сняв с ремня свою фляжку, разлил вино, мы чокнулись за победу. Лейтенант пил, оттопырив палец и причмокивая от удовольствия.

– Вещь, – выдохнул он и, с сожалением отставив стакан, занялся делом.

Работал он споро и вызвал ещё двух писарей и помощника, и вместе они перелопатили часть личных дел призывников, я их просматривал, и так мы отобрали семнадцать человек: два шофёра и пятнадцать будущих бойцов, которых мне ещё нужно будет вылепить из того теста, что шумит снаружи под окнами. Когда мы закончили, я получил справку о том, что принял семнадцать призывников от такого-то маршевого батальона, этот листок потом надо будет передать в секретную часть штаба армии для их оформления, а также семнадцать красноармейских книжек, уже заполненных как положено, не хватает печатей и подписей командира части. Вот так и вышло, что я на сорок минут задержался в штабе батальона, а время увольнительной у Пряхина стремительно уменьшается. Выйдя на крыльцо здания, где расположился штаб вместе с лейтенантом, я отметил, что нас заметили, и шум с гомоном стал стихать. Видимо, такое было не в первый раз, и местные знали, что будет дальше. Неудобно себя чувствовать под прицелом стольких глаз, а тут около полутысячи собралось, призывники и провожающие, в основном из их семей.

Лейтенант называл фамилии, и я видел, как в толпе возникали людские водовороты: это призывники направлялись к крыльцу, постепенно выстраиваясь неровным строем перед нами. Когда собрались все семнадцать человек, я пересчитал, и лейтенант сказал:

– Товарищи призывники, вы направляетесь в подразделение младшего лейтенанта Крайнова. Это ваш командир, не посрамите честь нашего города. Лейтенант, командуйте, теперь они ваши.

Немного удивившись такому простому моему представлению, я покосился на лейтенанта, который отправился обратно в штаб – а что, вино он получил, я в графин слил два литра из магической фляги, но так, чтобы он не видел, людей передал, и дальше не его дело, таких «покупателей», как я, у него с десятки за день. Ладно, теперь моя речь. Осмотрев строй, я сказал:

– Товарищи бойцы, теперь вы числитесь за зенитно-пулемётным взводом. Моё подразделение уже не раз сталкивалось с немецко-фашистскими захватчиками, имеет на счету сбитые самолёты и уничтоженную технику противника, удавалось дважды выходить из окружения. При защите важного государственного объекта доходило и до рукопашных схваток. Везде мы выходили победителями, и, надеюсь, так будет продолжаться. Вас ещё учить нужно, я это понимаю, но обучим и сделаем из вас настоящих зенитчиков. Сейчас даю вам полчаса для прощания с родными. Машины моего взвода стоят в ста метрах от ворот слева. Четыре грузовика. Ожидаю вас там. На этом всё, время пошло, свободны.

Призывники, а теперь уже бойцы моего взвода, сломав строй, побежали к своим. А я, придерживая планшетку, распухшую от бумаг, направился к своим машинам. Пряхин там уже маялся в нетерпении. Я вручил ему увольнительную и деньги, и он, прихватив пустой сидор, поспешил в ту сторону, куда ранее ушли остальные. Всё же для бойцов, которые последние дни в постоянных боях и сражениях, увольнительная действительно как награда, и я их прекрасно понимал.

Отпустив бойца, я стал прохаживаться возле своих машин, размышляя. Насчёт обмундирования и оружия к местным даже соваться не стоит, я ещё в комендатуре узнал, что склады пусты, людей отправляют в гражданском. Оружие у меня есть, целое, собрано на поле боя у моста, которое ранее принадлежало бойцам моего взвода, погибшим или раненым. Также мне удалось добыть четыре СВТ с ремнями и подсумками. Хорошее оружие, но пока прибережём. Гору оружия, снятую с немцев после боя у моста, новый командир охраны перед наступлением темноты приказал уничтожить, взять-то с собой не могли, ну а я многое прихватил оттуда. Большая часть в браслете находится, а остальное вместе с ремнями хранится в полуторке Пряхина. Так что его хватит. Двенадцать карабинов было, шесть винтовок Мосина и пулемёт ДП с четырьмя запасными дисками. То, что в браслете, я не считаю. О пулемёте скажу вот что. Помню, какими беспомощными были бойцы, лишившись основного оружия и отбиваясь винтовками и гранатами. Так что пулемёт – вещь нужная. Также было семь касок, восемь фляжек – три стеклянных и пять алюминиевых, двенадцать пехотных лопаток и шесть гранатных сумок. О противогазах не говорю, их совсем не было. Обмундирование и обувь тоже необходимы. Значит, придётся снова доставать ту машину снабжения и выдавать бойцам всё, что им положено, из личных запасов. К тому же в машине коробка с фурнитурой есть, да и остальное нужное – шинели, вещмешки… В общем, есть чем обмундировать и вооружить бойцов.

Все эти хозяйственные мысли нисколько не мешали мне поглядывать по сторонам. Поэтому я видел, как от толпы с семьями отделялись бойцы, изучали технику, а в меня всматривалась родня, явно пытаясь понять, что я за командир, в хорошие ли руки попал их отец, брат, муж, сын. Но вот одна семья набралась смелости и подошла, за ней подтянулись ещё несколько.