Онлайн книга «Мертв только дважды»
|
Мечик старательно улыбался и кивал. — Пока не знаю. Как получится… Я одну интересную вещицу привез. Показать? Профессор не мог отказаться. Мечик сходил в прихожую и вернулся с бумажным пакетом. Снял с кувшина пузырчатую пленку, поставил его на стол. — Что скажете, Федор Семенович? Нацепив очки, Ордынцев рассматривал глиняное изделие, не касаясь пальцами. — Интересно… Очень интересно… — говорил он, изучая цепким взглядом каждую трещинку. — Я бы сказал, IV–III век до нашей эры… Надпись на арабском значительно более поздняя… Надо же: «Не прикасайся к тому, чего не смеет касаться человеческая рука»… Прямо ящик Пандоры… Что внутри, заглядывал? — Заглядывал, — ответил Мечик. — Какие-то артефакты? — Ордынцев нежно тронул кувшин. — Крупный осколок. — Как интересно… Осколок чего? — Скрижали Завета… Пальцы профессора, сухие и тонкие, замерли над черным воском. Левой рукой он сдвинул очки к кончику носа. — Что ты сказал? Мне послышалось… — Вам не послышалось, Федор Семенович. Ордынцев крякнул, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. В нем проснулся ученый: неверящий и сомневающийся. — Алеша, ты хочешь сказать, что в этом кувшине осколок Скрижалей, которые Господь дал Моисею на горе Синай, после сорока дней и ночей пребывания в облаке? То есть на иврите: лухот ха-брит? — Да, хочу так сказать… — «И когда Бог перестал говорить с Моисеем на горе Синай, дал ему две скрижали откровения, каменные скрижали, на которых было написано перстом Божьим» [16]. — Так в Библии… — То есть каменные Скрижали, которые Моисей вынес из облака, а потом в гневе разбил под горой потому, что народ поклонялся золотому тельцу?.. Осколок тех Скрижалей, которые хранились вместе со вторыми Скрижалями в ковчеге Завета в Иерусалимском храме, построенном Соломоном?.. Один из тех осколков, которые были утрачены вместе с ковчегом в 583 году до нашей эры после того, как царь Навуходоносор II захватил Иерусалим и разрушил храм?.. — Igen… То есть да. Профессор был настроен серьезно. Если не враждебно. — Алеша, ты нашел ковчег Завета? Заделался крестоносцем? Захотелось славы пресловутого Индианы Джонса?.. Или подался в тамплиеры, не иначе?.. Если так, то это дурная шутка, мой мальчик… Уж прости, мой друг, от тебя не ожидал такой глупости… — Нет, Федор Семенович, я не искал ковчег, — ответил Мечик. — Я не искал кувшин с осколком Скрижалей. Это кувшин наткнулся на меня. Нашел его французский археолог в песках Южного Ирана… — Как фамилия археолога? — чрезвычайно строго спросил Ордынцев. — Шандор… — Нет, не знаю… И где же ты обрел кувшин? — В саду. Ответ был встречен презрительным хмыканьем. — В саду! Как мило! Наверно, использовали в качестве клумбы! — Вы совершенно правы, профессор… — Алеша, розыгрыш не удался. Я стар, но еще в своем уме, — Ордынцев наполнил рюмки. — Давай лучше выпьем за твое будущее… Мечик проглотил рюмку и занюхал хлебом. Он помнил: так надо делать… — Убедитесь сами, Федор Семенович… — Ах, вот ты как… Профессор решительно встал, подцепил пробку и сильно дернул. Кувшин покачнулся, но воск поддался. Вытащив, Ордынцев положил крупный осколок на стол. Заглянув, убедился, что внутри не осталось ничего интересного. — Только один? — приговорил профессор, вернув очки на переносицу и нацеливаясь на камень. — Я бы сказал: один! — с выражением произнес Мечик. Ордынцев осматривал вещь с цепкостью профессионала: — Да-да, хорошая работа. Мечик не понял, о чем идет речь. — Какая работа, Федор Семенович? — Замечательно… Текст на обеих сторонах, как написано в Исходе, гравировка тонкая… — Ордынцев отодвинул камень, снял очки и улыбнулся, будто совершил великий прорыв в науке. — Такие скрижали начали делать в XVII веке в Праге. Каноническая квадратная форма по Талмуду, а не дугообразная, как стали рисовать на картинах Ренессанса. Густав Доре тоже повторил ошибку на знаменитой гравюре. Размер: в длину и ширину по шесть кулаков, то есть шестьдесят сантиметров, толщина — три кулака, то есть тридцать сантиметров… Надо же, соответствует… Могу предположить: некто заполучил экземпляр скрижалей, разбил, осколок спрятал в кувшин… Алеша, это копия. Искусная копия. Вот тебе и вся тайна… Он налил себе рюмку и немедленно выпил. На правах победителя. Мечик не стал спорить. Вернув осколок, заткнул кувшин пробкой. — Жаль, думал, возьмете в Эрмитаж. — Мы не держим копий, Алеша, — гордо ответил профессор. — Федор Семенович, а если предположить, только предположить, что это настоящий осколок. Что тогда? Ордынцев пребывал в задумчивости. — Что тогда?.. Мечик ждал ответ. — Тогда это стало бы величайшим несчастием для науки. — Почему? — Это не Розетский камень, который позволил расшифровать египетские картуши… Тут дело хуже… Церковники всех мастей получили бы серьезный аргумент. Убийственное оружие в вечной битве науки и религии, разума и веры за человечество. Если Скрижали настоящие, это значит… Профессор не договорил. Молчание было красноречивым. — А что сделали бы вы, если б к вам попали настоящие Скрижали? — спросил Мечик, опуская кувшин в пакет и прикрывая пленкой. Ордынцев задумался. — Что бы сделал я?.. Интересный вопрос… Я отвечу тебе, Алеша… Как другу. Я бы спрятал их. Желательно так, чтобы никто не нашел. Тем исполнил бы долг ученого. — Разве долг ученого — скрывать открытия? — Долг в ином: нельзя нарушать баланс веры и науки… Баланс реальности и вероятности… Такое открытие несет вред… Оно никому не нужно. Ни христианам, ни мусульманам, ни иудеям… — Разве никому? — Конечно, никому. Христианам — потому что непосильный груз. Для иудеев — непомерное искушение. Мусульмане… Тут все становится чрезвычайно сложным… Ни одной современной религии это не нужно. Даже буддистам. Даже растафарианцам… Мы, современное общество, не готовы к сильным потрясениям… Это стало бы трагедий не только для науки, но и непомерным испытанием веры. Мало кто смог бы пройти его… Подумай и убедись, что я прав… …Мечик поблагодарил за теплый прием, забрал ключи от родительской квартиры и обещал профессору заглянуть на днях. |