
Онлайн книга «Удравшие из ада»
– Мы их убьем! – уверенно заявил толстяк. – Сегодня выпьем, а завтра убьем! – И прольется кровь? – уточнил Арс, понимая, что деваться некуда, и взял с подноса одну из кружек. – Именно, – радостно кивнул обладатель желтой оторочки. – Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Скандирование толстяка подхватили прочие Бухлаоды, и Арс поднес кружку к губам. Через пять минут гости и хозяева сидели вокруг пахнущего дымом костра, жевали жесткое, пахнущее дымом (как и все остальное в поселке) мясо, а О’Пил исполнял новую (пахнущую дымом) песню. От старой она отличалась мало. – И обрушил он сверкающий меч! Череп лопнул, и брызнули мозги! И пролилась кровь! Затем он нанес горизонтальный удар второму врагу, тот поскользнулся! И пролилась кровь! Песнопения Низких гор напоминали исполняемые под музыку (скорее, под шум) документальные отчеты о схватках, невероятно детальные, нудные и изобилующие тошнотворными подробностями. – А што ш кошлом? – поинтересовался Вася несколько невнятно по причине того, что зубами увяз в куске необычайно жесткого мяса, которое скорее подержали в дыму, чем пожарили. – О! – толстяк, оказавшийся вождем и откликающийся на имя Шон, многозначительно вскинул кружку. – Это же черный козел! Из дальнейшего рассказа выяснилось, что черный козел служил для населяющих Низкие горы кланов чем-то вроде переходящего красного знамени, вручаемого ударникам социалистического труда. Обладающий козлом клан считался самым сильным, злобным и удачливым. Если козла выкрадывали или отбивали в бою, то он переходил к новым владельцам, и уже они считались самыми злобными и сильными, пока кто-нибудь другой не умудрялся завладеть козлом. – А если эта… животная умрет? – спросил Арс, осторожно поглядев на козла, издавшего злобное мемеканье. – Тогда клан, в чьих владениях находится козел, ищет замену – самого злого и большого черного козла из своих… или чужих стад… – проговорил Шон, рухнул наземь и захрапел, ухитрившись не пролить ни капли из кружки. Веселье меж тем продолжалось, забывшие о гостях горцы пили, ели, дрались и падали. – Что делать будем, типа? – спросил Рыггантропов. – Подождем, пока все перепьются, и попробуем удрать, – ответил Арс. – Давайте выпьем, о доблестные друзья! – брызгая слюной и сверкая красным носом, заорал подошедший к студентам горец. – За то, чтобы кровь врагов проливалась почаще, а в нашем селении было как можно больше… больше… – Козлов, – подсказал Рыггантропов. – Точно! – обрадовался горец. – Наполним же кружки! – Много не пейте, – шепнул Арс. Вася кивнул, Тили-Тили прошипел что-то невразумительное, а Рыггантропов сделал вид, что ничего не слышит. Кружки соприкоснулись с костяным стуком. В черном небе переливались яркие и крупные звезды, в их свете поселок горцев казался полем брани. Тела, застывшие в причудливых позах, валялись повсюду, и лишь громкий храп портил впечатление. Воздух дрожал от перегара. В самом центре селения, около кострища, где помаргивали багровыми глазками угли, что-то пошевелилось. – Эй? – сказало оно. – Вы что, заснули? – Нет, типахр-р-р-р-р… х-р-р-р-р… – Проснись! – Арс, сам только что разлепивший глаза, в праведном гневе потряс Рыггантропова. Тот в очередной раз всхрапнул и сел прямо. – Что, в натуре? – Где Вася и Тили-Тили? – Валялись где-то тут. – С-с-с-с-с! – А, извини, что я на тебя наступил, – Арс огляделся. – Ищите Васю. Пока они спят, мы можем удрать. Могучий горский вискас превзошел силой тех, кто его гонит. Напились и заснули все Бухлаоды, даже певец О’Пил, вроде бы не прикасавшийся к кружке, ухитрился нарезаться. Только козел мрачно посверкивал глазами из темноты. – Вздумаешь нас выдать – в человека превращу, – пообещал ему Арс. Козел испуганно мемекнул и сделал вид, что ничего не видит, ничего не слышит и вообще – просто собирает цветочки. – Вот и Вася, – сообщил Рыггантропов, без видимых усилий поднимая безвольно висящее тело. – Эх, я же просил не пить, – вздохнул Арс. – А он и не пил, типа. Нюхал только. Но я его понесу для начала, а там очнется. – С-с-с-с-с! Ш-ш-ш-ш! – Ты прав, пора, – Арс в последний раз огляделся, и три фигуры в длинных мантиях скользнули в проход между домами. Козел огляделся и начал перегрызать (скорее перепиливать) веревку желтыми тупыми зубами. Агрогорн ударил половником, высунувшаяся из тумана оскаленная тварь испуганно завизжала и обратилась в бегство. – Пожалуй, все, – проговорил хозяин «Сломанного меча». – Вон, просветы появились. Скоро выйдем. Горшо Пуст облегченно вздохнул. Для него путешествие через Монолиты стало настоящим кошмаром. Мало того что пришлось бежать за героями, уворачиваться от выпрыгивающих из тумана валунов и отбиваться от чудовищ, на председателя Клуба любителей реальности свалились заботы о Вагонетке. А тот, изнуренный длительным отсутствием алкоголя в организме, начал чудить. Несколько раз пытался взлететь, орал песни и требовал денег на бутылку. Герои предлагали его бросить, но Горшо Пуст упорно отказывался, боясь остаться единственным верным сторонником реальности в окружении совершенно нереальных существ. Кончилось все тем, что гнома связали, и Горшо Пуст взвалил его на плечо. Когда туман поредел и из него выступили озаренные звездным светом горы, председатель КЛР издал вздох, достойный вынырнувшего с рекордной глубины кита. – Надо бы привал устроить, – сказал Чапай. – Хотя бы до рассвета отдохнуть. – Можно, – согласился Агрогорн. – Только дежурить придется, а то местные жители ловки спящих грабить. – Я могу сторожить, – сказал вампир. – Нет уж, лучше я, – проговорил Старый Осинник. – Все равно у меня профессиональная бессонница. И он одарил Гемоглолюба подозрительным взглядом. Место для стоянки отыскали быстро и Горшо Пуст с облегчением свалил тяжелого гнома на землю. Герои не стали тратить время на разговоры, рухнули наземь и мгновенно уснули. Через несколько минут засопел вампир, Вагонетка так и остался в трезвом беспамятстве, а Горшо Пуст неожиданно обнаружил, что заснуть не может. Ныла спина, судороги подергивали мышцы ног, тело просто молило об отдыхе. Но окружающий мир самым наглым образом мешал нормальному сну – неровности почвы впивались в спину, в холмах надрывалась какая-то пичуга. |